Принятый федеральным парламентом и подписанный президентом РФ пакет "ядерных" законопроектов дал "зеленый свет" ввозу в Россию отработанного иностранного ядерного топлива (ОЯТ) "на временное хранение либо на переработку при соблюдении соответствующих требований экологической безопасности".

На первый взгляд, кажется, что главная потенциальная опасность от вступления этих законов в силу в первую очередь угрожает отдаленным от столиц российским территориям - Уралу, Сибири и Дальнему Востоку - ведь именно там, по крайней мере, по утверждению "зеленых", планируется возведение новых могильников для захоронения импортных отходов.

Однако в действительности упомянутая опасность не обойдет стороной и прочие российские территории, и в первую очередь Северо-Запад.

Регионы против

Несмотря на то, что на федеральном уровне решение по вопросу об отходах выглядит окончательным (оспорить его возможно лишь в судебном порядке - со вполне, впрочем, предсказуемым результатом), дискуссия о смысле произошедшего продолжается.

Исчерпав себя в границах Садового Кольца, она перекинулась в регионы. При этом наиболее горячими противниками идеи заявили себя представители власти и общественности именно тех территорий, которые уже не понаслышке знакомы с этой специфической проблематикой.

Так, Совет народных депутатов Кемеровской области еще до принятия закона Думой призвал российских парламентариев голосовать "против", мотивировав это тем, что постоянные перевозки радиоактивных

материалов в Томск-7 (расположенный фактически на границе с Кузбассом) по территории области "вызывают тревогу у населения и местных экологов".

Депутаты Свердловской Областной Думы в своем обращении в адрес президента, правительства и Федерального Собрания заявили о "недопустимости принятия законодательных актов, разрешающих ввоз на территорию страны отработанного ядерного топлива других стран".

Аналогичные оценки высказывают и парламентарии Северо-Запада. Законодательное собрание Вологодской области в лице комиссии по охране окружающей среды высказалось однозначно против законов, разрешающих ввоз радиоактивных материалов. Законодательные собрания Мурманска и Республики Карелии, а также Северо-Западная парламентская ассоциация обратились в Государственную думу с просьбой снять с рассмотрения законопроекты по ОЯТ.

Среди прочих регионалов наиболее радикальную позицию занял губернатор Красноярского края (где располагается один из двух российских заводов по переботке ОЯТ) Александр Лебедь, который вообще ввел мораторий на ввоз в "свой" регион ОЯТ, предъявив Минатому несколько требований, после выполнения которых край "рассмотрит возможность отмены моратория": предоплата в валюте за хранение; оплата по мировым ценам; перезаключение договора с участием краевых властей.

Физики и лирики

На первый взгляд кажется, что Санкт-Петербург (как и Северо-Запад в целом) радиоактивная напасть должна миновать: заводов по переработке ядерного топлива здесь пока не существует.

Однако "яблочный" депутат Госдумы от Санкт-Петербурга Игорь Артемьев (в прошлом - первый председатель экологической комиссии Ленсовета) убежден в обратном: "Именно наш город рискует стать основным транзитным и перевалочным центром при перевозке ОЯТ. Не секрет, что основная транспортировка подобного рода грузов идет морем. Разумеется, приходить эти 20 тысяч тонн будут не в Калининград (поляки и литовцы с этим явно не согласятся). Значит, путей у них два: или в Петербург, или в Мурманск. Для Петербурга этот проект крайне опасен. Наш порт находится в центре города - значит, везти отходы будут прямо через город. Из-за этого резко возрастают риски облучения, различного рода техногенных катастроф. Я сомневаюсь, что порт - акционерное общество - получит какие-то специальные деньги на то, чтобы ситуация, связанная с транспортировкой ОЯТ, стала менее опасной для петербуржцев.

Кроме того, мы должны четко понимать, что уже сегодня более чем десяток Чернобылей складирован на Ленинградской АЭС: имеется в виду ОЯТ, которое содержится там по так называемой "временной схеме", нередко в не очень хорошо приспособленных для этого помещениях. И вот теперь - в условиях, когда ей негде хранить свое собственное топливо, - Россия решает хранить иностранное! Ясно, что до захоронения "своего" топлива дело в таком случае дойдет не скоро, и эта - чрезвычайно взрывоопасная - ситуация и на ЛАЭС, и на других АЭС продлится еще десятилетия".

Наиболее энергичными оппонентами "демократических лириков" в дискуссии о ядерном импорте выступают "технократические физики". К сожалению, все наши попытки связаться с одним из самых активных думских лоббистов проекта - нобелевским луреатом, директором Физико-технического института РАН Жоресом Алферовым - окончились неудачей: академик оказался за границей, в теплой части земного шара.

Прокомментировать технократическую точку зрения на принятый закон в интервью "Эксперту С-З" согласился один из ведущих сотрудников ФТИ - заведующий лабораторией Георгий Цырлин: "Переработка ядерного топлива - вещь давно используемая, изученная и известная. И именно в нашей стране она развита в наилучшей степени. К тому же благодаря средствам, полученным за счет реализации проекта, вполне возможен серьезный качественный прорыв в области ядерных исследований. Что, в свою очередь, вполне может позволить нам извлечь из него дополнительную прибыль. Кроме того, первоначальные расчеты экспертов Минатома показывают, что ввоз в Россию ОЯТ позволит нам за 10 лет заработать 20 миллиардов долларов, из которых 7,2 миллиарда может быть затрачено на реализацию экологических программ.

Опасения насчет возможного вреда для города, думаю, совершенно напрасны: я абсолютно уверен, что в районе Петербурга и области ОЯТ захоронено не будет. Что касается опасности при транспортировке отходов через Петербург, то она для меня вовсе не очевидна. Ведь существуют специальные контейнеры, сводящие риск облучения к минимуму. Еще раз повторю: все это давно разработано, проработано и отработано. Никаких неожиданностей быть не должно".

Политический аспект

Помимо экологического и экономического, история с радиоактивными отходами имеет еще один аспект - политический, который наиболее ярко заметен при взгляде на проблему именно в региональном аспекте.

В чем основа демократической системы в любой мало-мальски цивилизованной стране? В исключительном праве граждан определять собственную судьбу - непосредственно (на референдуме) и опосредованно (через своих выборных представителей в выборных органах власти). В условиях государства, именующего себя федеративным, эта схема дополняется важной поправкой: внутреннюю судьбу конкретных регионов должно решать в первую очередь население этих самых регионов. Иными словами, у субъектов федерации должно иметься право на "внутренний суверенитет". В частности, на суверенитет экологический.

При условии существования и реального функционирования упомянутых демократических институтов, по идее, не может быть и речи о том, чтобы столь принципиальное для общества решение, как импорт ОЯТ, принималось без учета мнения граждан (по данным различных опросов, количество противников закона о ввозе ОЯТ составляет от 70 до 90%). А это значит, что задача тех, кто лоббирует данное решение, - в первую очередь убедить и общенациональную, и, что еще важнее, региональную общественность в его полезности.

В истории же с принятием решения о ввозе в Россию ОЯТ проигнорированным оказалось мнение не только "российской общественности в целом", но даже тех региональных лидеров, на чьи плечи, собственно говоря, и ложится вся тяжесть ответственности за конкретное развитие ядерно-отходных событий и которым остается отныне либо принять случившееся как данность, либо, вслед за красноярским губернатором, "экологически бунтовать".

Россия, таким образом, в очередной раз продемонстрировала, что является демократической федерацией лишь по форме, но не по сути.

Санкт-Петербург