Банк Литвы (БЛ) вот-вот объявит о дате отвязки лита от доллара и привязки его к евро. А если учесть, что глава литовского Центробанка Рейнольдиюс Шаркинас поклялся известить об этом страну как минимум за полгода, то логично предположить, что "перевязка" произойдет в начале будущего года и наложится на историческое событие - поступление евро в наличный оборот стран Евросоюза.

Истоки

"Прародительницей" валютного управления (ВУ) в Литве стала Елена Леонтьева, основавшая уникальный в своем роде Институт свободного рынка (ИСР). По ее словам, идея применить ВУ в Литве возникла летом 1993 г., когда у страны появилась национальная валюта - лит. Заметим, что к этому времени ВУ уже целый год действовало в Эстонии.

Леонтьева вспоминает, что на нее большое впечатление произвела ситуация на денежном рынке, по времени совпавшая с приездом Папы Римского, когда в результате рестрикционных мер, предпринятых Банком Литвы, в два раза выросла стоимость лита по отношению к доллару. От этого взвыли предприниматели, а у хлынувших в Литву паломников были проблемы с покупкой литов. Их явно не хватало.

Леонтьева по этому поводу написала статью, в которой вполне доходчиво объяснила, что на самом деле от рестрикции лит дороже не стал, а заодно и предложила рецепт стабилизации валюты - ВУ.

Леонтьевой удалось заразить своей идеей тогдашнего премьера Адольфаса Шлежявичюса, однако, в отличие от Эстонии, где ВУ инициировал сам глава Центробанка Cиим Каллас, в Литве против ВУ были категорически против тогдашний глава Банка Литвы Ромуальдас Високавичюс и сменивший его вскоре Казимерас Раткявичюс. Можно представить себе, как трудно было пробивать диковинный эксперимент в таких условиях.

Парадокс состоял и в том, что радикальное новшество поддержали стоявшие тогда у власти бывшие коммунисты, но ему противились правые. До осени 1993 года против ВУ в Литве был и Международный валютный фонд (МВФ), рекомендовавший пользоваться монетарными мерами.

По-видимому, помог пример Эстонии. Ссылаясь на опыт восточного соседа, литовский премьер Шлежявичюс указывал, что в то время, как в Литве годовая кредитная ставка составляет около 100%, в Эстонии она - 20%. И как в воду глядел: через полгода после введения ВУ в Литве кредиты подешевели с 80 до 45%.

Резоны "против"

Противники ВУ руководствовались такими мотивами. Во-первых, стыдно-де уподобляться колониальной стране, добровольно отказываясь от активной и независимой монетарной политики. С другой стороны, доказывали они, Банк Литвы уже сумел отработать свои технологии и вполне способен поддерживать стабильность валюты и банковской системы.

В начале 1993 года была установлена норма резервных отчислений коммерческих банков в БЛ в размере 10% от обязательств, а вскоре она была увеличена до 12%. Была создана межбанковская валютная биржа, которая помогала коммерческим банкам в купле-продаже СКВ. Все это позволило уже в декабре 1993 года удерживать колебания в соотношении лита и доллара в пределах 3 центов, а в январе-феврале 1994 года - даже в пределах 0,3 цента.

По мнению Раткявичюса, валютное управление само по себе стабильности лита не обеспечивает, поскольку тот стабилен только по отношению к доллару, но не к другим СКВ. При ВУ выпуск денег не связан непосредственно с объемом товаров и услуг в стране, а осуществляется за счет скупки иностранной валюты; поэтому он не оказывает стимулирующего воздействия ни на промышленность, ни на внешнюю торговлю.

Противники ВУ критиковали его и за то, что из оборота выводится значительное количество кредитных ресурсов, которыми, коль скоро средства эти хранятся в инобанках, кредитуются чужие государства. Ставился под сомнение и выбор базовой валюты, доллара, привязка к которому затруднит последующую интеграцию в Европу.

Резоны "за"

По мнению Леонтьевой и ее сторонников, для такой маленькой страны, как Литва, ВУ - уникальный и эффективный способ сразу же войти в систему мировых экономических ориентиров. С привязкой к базовой СКВ по существу лит превращается лишь в перекрашенную бумажку твердой валюты, и страна получает конвертируемые деньги. Но, что еще важнее для постсоветской страны, - появляется цивилизованная "система координат", отражающая реальные издержки предприятий. ВУ не оставляет им никакого другого выхода, кроме как повышать эффективность производства и снижать издержки.

ВУ избавляет власти от искушения печатать деньги, чтобы затыкать финансовые бреши. А таковых было много. "Я просто не представляю, как удержалось бы правительство от соблазна включить станок во время банковского кризиса 1995 года или когда в бюджете не хватало денег на выплату пенсий, а гособлигации не могли разместить даже под 18% годовых", - говорит Леонтьева.

Стабильный курс также защищает от спекулятивных атак извне, он - лекарство против инфляции (хотя и не стопроцентное) и предпосылка для дешевого импорта и снижения цен. Сегодня гражданам республики понятен и такой термин, как дефляция (снижение ценового индекса); например, в 1999 году она имела место в течение пяти месяцев.

Почему в качестве базовой валюты выбран именно доллар, а, положим, не марка, как у эстонцев? Тут были прагматические соображения. В те времена внешняя торговля процентов на восемьдесят осуществлялась в долларах, как и вклады в банках. В то же время привязка лита к одной валюте, а не к нескольким ("корзинке") хороша тем, что до предела упрощает предпринимателям расчеты при планировании бизнеса.

Литовский вариант

Валютное управление было введено в Литве 1 апреля 1994 года законом о надежности лита. В этом лаконичном документе объемом в одну страничку (всего 7 пунктов) изложен лишь механизм проведения эмиссий и сам принцип привязки лита к СКВ - без указания базовой валюты. Избранником лита стал доллар по курсу 1:4, который отражал сложившееся на тот период соотношение.

Пожалуй, удивительной спецификой литовского варианта было то, что вопреки правилам ВУ Центробанк не был реорганизован в Валютный совет. А закон о Банке Литвы сохранял всю гамму его функций как классического центробанка.

Фактический контроль за эмиссией осуществлял МВФ, режим которого был достаточно мягким (допускалась, например, торговля СКВ Банком Литвы в незначительных масштабах). А в самом законе до сих пор содержится положение, позволяющее в "экстраординарных случаях" включать печатный станок. К счастью, им пока ни разу не воспользовались.

Деятельность БЛ была сильно сужена и ограничена по сути лишь двумя функциями: текущей эмиссией денег и контролем за надежностью коммерческих банков. Но он был лишен права кредитовать коммерческие банки и ссужать деньги государству, а правительственный счет (казна) был перенесен в Сбербанк.

Лит стал полностью конвертируемой внутри страны валютой, свободно обмениваемой безо всяких ограничений, и в этом отношении Литва обошла не только бывшие советские республики, но и большинство стран Центральной Европы. Золотовалютных резервов было вполне достаточно: еще до введения ВУ они на 8% превышали общий объем денежной массы, а сейчас превышение колеблется в пределах 140-160%.

Проверка на прочность

Наилучшей иллюстрацией спасительной силы ВУ стал декабрьский кризис 1995 года, когда одновременно рухнули два крупных коммерческих банка - Lietuvos akcinis inovacinis bankas и Litimpеks. Тогда были заморожены сотни тысяч счетов, люди в панике бросились менять литы на доллары. Образовались громадные очереди. Однако столпотворение длилось лишь несколько дней, потому что в других банках, которых кризис не коснулся, обмен быстро наладился, так как запасов СКВ было столько, что их хватило бы, даже если б все литы пришлось обратить в доллары.

В результате ажиотаж быстро спал, а некоторые банки ухитрились даже заработать на кризисе, поскольку клиентура обанкротившихся банков перекочевала к ним.

Как замечает по этому поводу финансовый эксперт Маргарита Старкявичюте, у банковского кризиса были свои причины, но именно ВУ спасло страну от неизбежной тогда гиперинфляции. Кстати, сегодня инфляция в Литве на уровне 4% годовых, что соответствует европейской норме. По мнению Леонтьевой, ВУ обезопасило Литву и от разрушительного влияния азиатского и российского кризисов 1997-1998 годов. Помимо этого, валютное управление убедительно продемонстрировало, что может быть хорошим щитом против спекулятивных интервенций, которые не раз предпринимались против молодых балтийских государств со стороны скандинавов.

Кстати, российский кризис произвел отрезвляющее влияние на правительство консерваторов, которое, придя к власти в начале 1997 года, грозилось отменить ВУ. Один из его ярых критиков, тогдашний премьер Гедиминас Вагнорюс, после лета 1998 перестал касаться этой темы и постепенно стал апологетом ВУ.

Рекогносцировка

Критика ВУ, усилившаяся после банковского кризиса, приобрела новые оттенки. Теперь под сомнение ставился уже не сам принцип стопроцентного валютного покрытия лита, а надежность валютного курса.

В среде специалистов распространилось мнение (активным идеологом которого являлась член Сейма Бируте Високавичене), что со временем реальная покупательная способность лита упала по сравнению с долларом, и настало время привести курс в соответствие, то есть девальвировать его. Назывались даже конкретные параметры нового курса: 1:5, 1:6 и более.

Все большую популярность приобретало требование заменить базовую валюту на евро. Это требование усилилось в последние годы, когда евро сильно обесценился по отношению к доллару. Такая ситуация дестабилизировала экспортно-импортный климат. Предприниматели, работавшие с импортом из Европы, от дешевеющего евро получали даровые сверхприбыли, а те, кто был ориентирован на экспорт, стали жаловаться на растущие убытки. Вожди литовского бизнеса, такие как Бронисловас Лубис, Виктор Успаских (они возглавляют крупнейшие предпринимательские ассоциации) указывали на разрушительность этого явления для экономики страны и стали требовать отказаться от фиксированного курса, заменив его на плавающий.

Однако и идеологи ВУ, и нынешнее руководство Банка Литвы полагают, что от перепадов курса по линии доллар-евро нужно защищаться иными, тактическими мерами, используя известный арсенал страховых мер (форварды, опционы и т. п.). И все же рациональное зерно в этой критике очевидно, и с оговорками признается даже самыми убежденными сторонниками ВУ, включая Леонтьеву. Смена базовой валюты на евро выгодна прежде всего политически - коль уж Литва на всех парусах интегрируется в Европу.

"Перевязка" была запрограммирована еще в 1997 году в рамках "Программы денежной политики на 1997-1999 годы", разработанной БЛ. И хотя рассматривались разные варианты базовой валюты (в том числе дуэт доллара с маркой, "корзинка" из нескольких СКВ), но в окончательном варианте остановились на евро. В этом году председатель правления БЛ Рейнольдиюс Шаркинас публично предупредил страну, что это произойдет в самое ближайшее время.

Что будет с ВУ?

Строго говоря, привязка национальной валюты к СКВ - это еще не ВУ. Главный его признак - это "автоматизм" в контроле за денежной массой, избавленный от субъективности. В марте с. г. Сейм принял лишь одно дополнение к закону о надежности лита - восьмую статью, касающуюся порядка замены базовой валюты.

Уже сам факт, что закон не отменен, а только подправлен, свидетельствует, что ВУ остается. Однако в законе сохранилось опасное положение, оставляющее возможность БЛ в особых случаях менять, по согласованию с правительством, помимо базовой валюты еще и курс. По мнению Леонтьевой, это оставляет лазейку при желании сняться с валютного якоря - если евро начнет крепчать, а доллар падать, появится много разочаровавшихся.

Вильнюс