В "Ледовом Дворце" играли The Beatles, но в аранжировках и исполнении Лондонского Филармонического Королевского Оркестра - The Philharmonic Royal Orchestra (PRO). В двух отделениях и с антрактом.

Оркестрантки были в черном, оркестранты - в каких-то курортных белых пиджаках. Публику составляли битломанки с горящими глазами, "пиджачники", для которых любой концерт в "Ледовом" равен выходу в свет, потертые ветераны рок-движения и степенные джентльмены, пришедшие ласкать мятежные воспоминания молодости. Хлопали после каждого номера: хитроватый улыбчивый дирижер Дэвид Арнольд оборачивался в зал и, слегка раскрасневшись от удовольствия, кланялся благодарным слушателям. Финансово затея с эстрадно-симфоническим переложением битловских хитов удалась. Расчет на средний слушательский класс себя оправдал. Несмотря на то, что народу было меньше, чем на звездном рок-концерте, а резонанс несопоставим с хорошим филармоническим выступлением, кассу лондонцы взяли. Доказав, правда, что бессмысленней такого исполнения The Beatles являются только аналогичные операции королевских филармонистов над Pink Floyd.

Потому что все хорошо к месту и ко времени. В противном случае не спасет ни талант, ни мастерство: вылазки на территорию симфонических произведений неизменно оканчивались неудачей даже у великого Эллингтона. The Beatles любили приглашать к себе музыкантов-классиков с набором классических же инструментов (струнный квартет в Yesterday или оркестр в All You Need Is Love). Но только в качестве пикантной музыкальной аппликации. PRO играет так "всю дорогу". В результате прежняя "разность потенциалов" исчезла, батарейки сели, стилистический рельеф выровнялся, драйв ушел. Повисла академическая скука. Получше выглядели вариации, наиболее далекие от оригинала: Help, Getting Better, "галантно" переложенная Can't Buy Me Love. Аккуратно-бессмысленно звучали кальки с When I'm Sixty-Four или Live And Let Die (этот пафосный трэк Маккартни из одноименной кинокомедии с Джеймсом Бондом подали почти один в один с оригиналом,- и зачем?). Crescendo в A Day In The Life пришлось скомкать: так, как в студии на Abbey Road, все равно не сыграть. Там, где "битлы" хулиганили, стилизовали и пародировали, королевские филармонисты играли на полном серьезе. Yellow Submarine у них превратилась в бравый краснощекий пожарный марш, Honey Pie - в стандартный зонг 1930-х. Вместо намека шла расшифровка. Из Norwegian Wood сделали чуть ли не "Пер Гюнт", концерт в целом походил на бесконечную звуковую дорожку к какому-нибудь фильму про покорителей вершин и прочих знатных стахановцев. Подъем следовал за подъемом, трубачи махали своей медью над головами, женская секция духовых заводила зал, хлопая в ладоши, обычно скучающий ударник только и успевал лупить в тарелки. Так и видишь, как под эту музыку выполняют план в литейном цеху, Индиана Джонс отыскивает клад, а голливудские земляне отбивают атаку голливудских марсиан.

Пафос затеи понятен: филармоническое исполнение, по замыслу PRO, должно прибавить "битлам" респектабельности. Актуальность этого, как минимум, сомнительна. Когда в 1965-м Елизавета II вручила парням Ордена Британской Империи (MBE), еще не известно, для кого это было более эффективной PR-акцией. Но на концерте можно было убедиться, что PRO, собственно, и не облагораживает. Он утилизует. Фонограмму эпохи причесали, выровняли, вставили в чуждый контекст. Нет больше композиций, истории и стиля, есть монолитная, без возраста, плита виртуальной "музыки для лифтов от The Beatles". Глухая, как каучук.

Когда-то четверо "евангелистов нового времени" были приглашены в Америку развлечь нацию, отходившую от убийства Кеннеди. После этого они завоевали мир и стали символом последней эпохи надежд. Но кроме этой важной исторической функции они еще написали много отличной музыки. Теперь ее хоть режь на кусочки, хоть запихивай в рекламу кроссовок, хоть в филармонический концерт. Как говорил старик Фейерабенд, "все покатит".