В рамках нынешней, шестой по счету масштабной акции "Окно в Нидерланды" было запланировано лишь два концерта. В первом из них в Шереметевском дворце eNsemble и Молодежный камерный хор Санкт-Петербурга разыгрывали "Музыку богатую и бедную". Заманчивое название концерта, как оказалось, не предполагало социальной окраски: категории "богатства" и "бедности" было предложено воспринимать как явления чистого искусства. "Бедность" как творческое самоограничение, "богатство" как максимальная содержательность - исследованию взаимосвязей этих двух параметров и был посвящен концерт. Объектами исследования стали Es schweigt нидерландца Яна ван дер Пютте (1993), "Месса бедных" Эрика Сати (1895) и "Месса" Игоря Стравинского (1944).

Сочинение Яна ван дер Пютте, открывшее вечер, уже само по себе явилось трактатом о невозможности выразить некое содержание. В данном случае - вполне отвечающее композиторской задаче: краткий текст Томаса Бернхарда о свободе и несвободе разума сопрано (Ангелина Дашковская) пропевает и выговаривает в течение сорока минут, преодолевая немоту, затрудненное дыхание, сбиваясь на счет (буквально "раз, два, три... и т. п."). Большой инструментальный ансамбль виртуозно сбивает певицу с толку, причем не только музыкальными средствами. Крайнюю экономию последних восполняет обилие внемузыкальных звуковых эффектов. Шуршание одновременно перелистываемых нот, скрип стульев, шепот оркестрантов, наконец, партия для швабры и резинового коврика (правда, скромно припрятанных за сценой) превращают Es schweigt в некий музыкальный аттракцион, который нужно не только слышать, но и видеть. Резкие переходы от глубокой тишины к экспрессивнейшим тутти в профессиональном исполнении eNsemble и Ангелины Дашковской держали слушателей в постоянном напряжении: если и не художественное наслаждение, то богатство впечатлений публике было обеспечено.

Дело отрицания благостной красивости в музыке продолжила "Месса бедных" (Messe de pauvres) Эрика Сати. Скорей, впрочем, пригодная для заявки темы - ибо это произведение для органа и голосов было написано еще в 1895 году. Страстную серьезность Яна ван дер Пютте (швабра не в счет) сменил желчный юмор Сати, еще столетие назад высмеявшего обиходную музыку католического богослужения, которая, впрочем, здравствует и поныне. Нарочито благозвучная партия органа, поддерживающая скупое одноголосие якобы самодеятельного хора, была остроумно переработана голландцем Луи Андриссеном для струнных, аккордеона и контрабас-кларнета.

Эта эффективная пародия на плохой орган (или очень большую фисгармонию) звучала трогательно, ностальгически провинциально. И вполне бедно, что, по-видимому, и требовалось эстету Сати: музыкальное содержание всей "Мессы" ограничилось несколькими простыми элементами, заданными с самого начала и выдержанными до конца.

Звучание "Мессы" Стравинского никак не назвать бедным, хотя сам автор в 1944 году декларировал свое намерение отказаться от пышности, пространности и "красивостей" месс классико-романтической эпохи. Лаконичный (длящийся всего около 20 минут) опус Стравинского обращен в глубь прошлого, к мессам добаховского времени. Строгий отбор выразительных средств, столь характерный для всего творчества Стравинского, не лишил музыки ее законных богатств: палитра мелодий, ритмов, тембров "Мессы" многообразна, и в то же время поразительно целостна. Совершенный баланс музыкального богатства и бедности, заложенный в "Мессе", превратил - впрочем, предсказуемо - завершение концерта в его вершину.

Санкт-Петербург