Два крупных шведских банка - Swedbank и Skandinavska Enskilda Banken (SEB) - отказались от намерения объединиться из-за невозможности выполнить требования Еврокомиссии, продемонстрировавшей установку ЕС против чрезмерной концентрации банковского капитала. Если бы проект реализовался, банковский сектор стран Балтии оказался бы монополизирован объединенным шведским банком.

Планов громадье

Впервые о слиянии Swedbank и SEB заговорили в феврале нынешнего года (по плану крупнейший пакет в 51,5% должен был принадлежать SEB). Если бы проект удалось реализовать, то в новом супербанке сконцентрировались бы активы на сумму около 207 млрд долларов, депозитные средства - в объеме 122 млрд долларов, не менее 11 млн клиентов и 35 тыс. работников. По своей мощи банк-гигант обогнал бы самую крупную североевропейскую группу Nordea AB. Синергетический эффект от такого слияния эксперты оценивали в виде экономии примерно 235-285 млн долларов - 8% расходов обоих банков.

Однако планы эти не понравились Еврокомиссии, в недрах которой в сентябре родился документ, содержащий условия, подрывающие саму идею объединения. В частности, требование отказаться от значительной части филиалов, что привело бы к сокращению клиентуры. Кроме того, было приказано урегулировать законодательные проблемы со странами Балтии, которые возникли бы при объединении шведских банков, каждый из которых контролировал значительную часть банковского сектора в этих государствах. Ознакомившись с условиями Еврокомиссии, оба банка сошлись во мнении, что "овчинка выделки не стоит".

Пронесло?

Последствия предполагаемого объединения почувствовала бы на себе каждая из трех балтийских республик. Ибо оба шведских банка владеют в этих странах значительным сектором финансового рынка, обладая крупными пакетами местных банковских акций. Причем не каких-нибудь второстепенных, а самых крепких, элитных: Swedbank - Hansapank (Эстония), Hаnsabanka (Латвия) и Hansabankas (Литва), SEB - Eesti Uhispank (Эстония), Latvijas Unibanka (Латвия) и Vilniaus bankas (Литва). Для внедрения скандинавского капитала в банковскую систему Балтии были созданы два холдинга - Hansabank group и SEB Baltic holding.

В случае объединения шведских банков скандинавы оказались бы хозяевами огромной доли банковского сектора Балтии. В Эстонии они становились владельцами около 90% всех активов коммерческих банков, в Литве - 80%, в Латвии - около 40%. Однако такое намерение вошло в противоречие с законами о конкуренции, действующими в этих странах. В Литве и Эстонии в случае слияния Swedbank и SEB пришлось бы продавать один из имеющихся у них банков. Особенно сложная ситуация была в Литве, где Hansabank group этим летом купила Сбербанк (Lietuvos Taupomasis bankas -LTB), переименованный в Hansa-LTB. Совет по конкуренции и Lietuvos bankas дали разрешение на приватизацию LTB с условием, что один из принадлежащих шведам банков - либо LTB, либо Vilniaus bankas(VB) в течение двух лет будет продан.

Из-за этого LTB и VB значительное время находились в подвешенном состоянии. "Можете себе представить, как это отрицательно сказывалось на возможности планировать, не говоря уже о психологическом состоянии работников, ждущих кадровых сокращений и перемещений, - говорит председатель правления VB Юлиюс Недварас. После отмены объединения все облегченно вздохнули. В том числе и глава центробанка Рейнольдиюс Шаркинас, который сильно рисковал выдачей разрешения на приватизацию LTB, не дожидаясь, когда скандинавы примут окончательное решение.

Между тем, вице-президент Банка Латвии Илмар Римшевич полагает, что отказ от объединения замедлит позитивный, на его взгляд, процесс консолидации капитала на банковском рынке страны. Он один из тех, кто считает, что 22 банка - слишком много для такой страны, как Латвия.

Что касается реакции скандинавов, то она носит характер обиженного сожаления. Председатель правления Swedbank Геран Колерт заявил, что в итоге пострадают клиенты, персонал и акционеры, которые получили бы преимущества от усиления влияния на европейском банковском рынке. Ему вторит его коллега - глава SEB Якоб Валенберг, который категорически не согласен с выводом Еврокомиссии, будто бы появление супербанка ослабило бы конкуренцию. Напротив, с приходом нового сильного игрока она бы только возросла, утверждает он.

Не только шведы

Как отметила министр финансов Литвы Даля Грибаускайте, по ее информации решение шведов еще не окончательное: скорей всего, это лишь пауза для продумывания путей обхода запретов и выработки более тонкого способа интеграции капиталов. Тем не менее, большинство балтийских аналитиков расценили решение Еврокомиссии как знак, который говорит о том, что Европа против глобализации в банковской сфере. И суета по поводу создания супербанков, монополизирующих целые регионы - лишь пустая трата сил и времени.

Для балтийского рынка это может иметь следующие последствия. Во-первых, скандинавизация банковского рынка Балтии уже не выглядит фатально неизбежной и тотальной. Хотя шведы уже захватили более половины здешнего рынка, а среди других интересантов, внедряющихся в банковский и страховой рынки Балтии, фигурируют и другие скандинавские названия (например, финская Sampo group и скандинавский Merita Nordbanken), запрет на слияние дает шансы активизироваться инвесторам из других стран, например, немцам, полякам (в Литве), русским.

Тем более, что в Балтии остались еще достаточно привлекательные банки: в Литве не продан третий по величине государственный Zemes ukio bankas (ZUB), в Латвии ждет покупателя Сбербанк (Latvijas Krajbanka), в котором 32% госакций, и еще целый ряд банков. К названным проявляет интерес немецкий Nordeutsche Landesbank (Nord/LB), имеющий в этих странах свои представительства (в Латвии он присматривается еще и к Pirma komercbanka). И если он действительно приобретет два таких серьезных банка, это внесет заметное разнообразие в географию банковской "колонизации" Балтии.

Во-вторых, перспектива захвата банковских систем шведским монстром затормозила процесс приватизации в Балтии. До тех пор, пока такая вероятность существовала, инвесторы выжидали в надежде, что на продажу будут выставлены элитные банки, от которых вынужденно откажутся шведы, считает Грибаускайте. Теперь им придется довольствоваться тем, что осталось. А осталось еще немало: кроме перечисленных выше, в Латвии в течение года безуспешно пытались найти инвестора Parex Bank, Latvijas Krajbanka, Baltijas Tranzit banka, Rietumu banka.

Попутно замечу, что ZUB, похоже, опять не повезло - срывается третья попытка его продать. Третьего октября истек срок приема заявок и, как выясняется, у него опять есть только один покупатель - Nord/LB. По мнению наблюдателей, неудачи с приватизацией этого банка объясняются еще и тем, что Фонд госимущества завысил требования к инвесторам: кредитный рейтинг агенстива Fitch - не ниже ВВВ и акционерный капитал - не менее 150 млн долларов. А если покупатель - не банк, а иное финансовое учреждение, оно должно иметь как минимум 10-летний стаж банковской деятельности и те же показатели рейтинга и капитала.

Столь высокая планка начисто исключила возможность участия в приватизации литовских банков, один из которых - Snoras - имел очень серьезные намерения в отношении ZUB. Этот литовский банк создал уникальную не только для Балтии, но и для Европы систему розницы, покрыв всю Литву "снориками". В этих миниатюрных банковских терминалах выполняется полный комплекс услуг по обслуживанию населения (включая оплату счетов за коммунальные услуги и пр.), и эти стандартные стеклянные киоски по существу заменили советские сберкассы.

Более 180 таких терминалов, разбросанных по оживленным местам городов - возле остановок общественного транспорта, у супермаркетов и т. п., благодаря своей мобильности, создали мощную конкуренцию Сбербанку. Приобретение ZUB с его развитой инфраструктурой позволило бы Snoras резко продвинуться в этой экспансии, отбив клиентуру у LTB.

За чужими вывесками

Следует отметить, что в Балтии процесс "интернационализации" капитала, в том числе и с его скандинавской окраской, в целом расценивается как положительная тенденция.

Приход западных инвесторов прокладывает пути для притока кредитных средств и ускоряет процесс снижения процентных ставок, которые пока еще в 2-2,5 раза выше, чем в Западной Европе. Например, Vilniaus bankas, на 97% принадлежащий SEB, выполняет роль организатора синдицированных кредитов для финансирования крупных проектов. Шведский же опыт ценен еще и тем, что шведы считаются европейскими лидерами в применении компьютерных технологий для обслуживания клиентов.

Однако, если в Литве и Эстонии процесс этот достаточно прозрачен, то куда сложней ситуация в Латвии, где наряду с западным капиталом действует - преимущественно в оффшорной форме - российский капитал. По оценкам республиканской Комиссии по надзору за рынком капитала и финансов, на его долю ныне приходится не менее четверти совокупного капитала коммерческих банков страны, причем до кризиса 1998 года эта доля была значительно выше.

Примером того, как за чужими вывесками скрывается российский капитал, является покупка неким датским фондом Latvijas Tidzniesibas banka. Газета "Бизнес&Балтия" высказала предположение, что этот фонд использовал для сделки средства российского МДМ-банка. По некоторым данным, 5% инвестиций в банковский сектор Балтии, официально считающихся американскими, на самом деле - российские, прошедшие через какой-нибудь полуоффшорный штат типа Делавер. Вильнюс