В последние несколько лет в Петербурге был запущен целый ряд масштабных реставрационных проектов, причем большая часть из них проходит по линии Музея городской скульптуры, в ведении которого находится более 300 памятников. Во многом этот прорыв считают личной заслугой директора музея Владимира Тимофеева. Он поделился с "Экспертом С-З" секретом своего успеха:

- Мы научились разговаривать со спонсорами. Например, первым объектом, который нам удалось отреставрировать на привлеченные деньги, была уникальная Благовещенская усыпальница. Это петровская постройка, создавалась для Дома Романовых. Там похоронены сестра Петра I Наталья, наследник Петр Петрович, Разумовский, Орлов, Строгановы... Суворов, наконец! В советское время реконструкция усыпальницы финансировалась так же, как и Большой Каскад в Петродворце, - на инвалютные рубли. Но до начала 90-х ее закончить не успели. Когда мы поняли, что на бюджет рассчитывать нечего, начали искать мецената.

Проблема была в том, что сумму, необходимую для завершения реставрации, почти четыреста тысяч долларов, могли дать очень немногие. До того как выйти на Бориса Йордана и холдинг "Ренессанс", мы многое попробовали. И я уже понимал, что необходим гибкий подход. Главное для нас было - сдвинуть дело с мертвой точки, договориться хоть о чем-нибудь реальном. И мы договорились о финансировании первого года работ.

- А когда тот год прошел?...

- Государство увидело, что процесс пошел. В Министерстве культуры понимали, что если его не поддержать, то вся работа пойдет насмарку. И государство также восстановило финансирование. Глядя на это, "Ренессанс" потом добавил еще. И дело было сделано. "Ренессанс" оплатил примерно треть стоимости реставрации (125 тысяч долларов), государство также выполнило часть своих обязательств. В результате спонсор смог, не оплачивая весь огромный проект, получить конкретный результат своих дел. Но без него вообще ничего не произошло бы.

А потом были Ростральные колонны. На них уже требовался целый миллион. Сначала мы договорились с российско-лихтенштейнской компанией Sovex, но из-за смены руководства она вышла из этого проекта...

- И вы решили действовать испытанным методом?

- В данном случае, увы, на государственные деньги рассчитывать не приходилось. А состояние колонн становилось угрожающим. Мы писали в министерство, в газеты - без толку. Потом "Комсомолка" вышла со статьей, в которой говорилось, что скоро колонны просто рухнут, и восстановить их будет уже нельзя. И к нам обратился "БАЛТОНЭКСИМ Банк". Его руководство осознало, что имеет шанс спасти символ города, и пошло нам навстречу буквально во всем.

Это был настоящий жест доброй воли: все, кому приходилось сотрудничать с банком, вспоминают его до сих пор. Например, не возникало никаких проблем с уточнением стоимости работ. Хотя это обычная ситуация, когда в ходе реставрации обнаруживается ряд нюансов, которых никто не предполагал. Но банк отнесся к этому с полным пониманием. В благодарность мы предложили установить на колоннах табличку с рассказом о помощи банка. Но меценаты отказались.

- Вместо этого предложили отреставрировать еще и коней Клодта?

- Реставрация скульптур на Аничковом мосту - настолько свежий и известный проект, что нет особой необходимости о нем говорить. Единственное, повторю, нам было приятно работать именно с "БАЛТОНЭКСИМ Банком".

- А как обстоят дела с другими "символами города"?

- Сейчас мы многому научились. Стараемся предлагать широкий выбор проектов, и каждый может подобрать себе проект по вкусу и по средствам. Самые масштабные - Александровская колонна и Московские ворота. В таких случаях заранее можно лишь утверждать, что сумма явно превысит миллион долларов. Для Московских ворот окончательная сумма может приблизиться к полутора-двум миллионам. Зато эти проекты и раскручивались соответственно: на Александровскую колонну мы высаживали альпиниста с вертолета и в связи с этим проводили пресс-конференцию, где показывали фото с изменениями, произошедшими после последней реставрации.

- Владимир Николаевич, что будет, когда вы закончите работу со всеми "популярными" памятниками? Переквалифицируетесь на мелких спонсоров?

- У нас множество пожертвований в несколько десятков тысяч рублей. Мы выпустили специальный каталог с описанием объектов и предполагаемой сметой - там есть и Московские ворота, и мемориальные доски. И некоторые выбрали себе по вкусу. Например, один коммерсант дал 120 тысяч рублей на восстановление герба Ярославской губернии на Московских воротах. Он даже сам не из Ярославля, но что-то у него с этим связано. Вообще, важно найти подход к конкретному человеку. Например, мы вели переговоры с одним выходцем с Кавказа. Какой-то его предок упомянут в стихах Лермонтова, и, когда он узнал, что может помочь восстановить памятник поэту, - так чуть не плакал. С другой стороны, может быть, не все любят Плеханова, но памятник ему стоит на оживленной магистрали, и этим он кого-то может заинтересовать.

- То есть памятник сам находит спонсора?

- Некоторые памятники, например Медный Всадник, уже перешли у нас на самофинансирование. В первый раз его реставрировала Samsung, теперь - топливная компания "Фаэтон". Львов у Адмиралтейства обязалось регулярно подновлять политическое объединение "Воля Петербурга".

- Скоро музею останется только сидеть и собирать деньги?...

- К сожалению, не все деньги мы можем принимать. Не хватает законодательной базы. Например, многие фирмы звонят и хотят заплатить за право использования образа того или иного памятника в своей рекламе. Памятники находятся в нашем ведении, и все деньги, что они приносят, должны бы попадать к нам. Но лучше я вообще не буду брать деньги, чем потом объяснять проверяющим, почему взял именно столько.

- Культура бедствует, а закон перекрывает каналы поиска финансирования?

- Не все так мрачно. Нам, например, уже давно не только хватает государственного финансирования, но мы работаем даже с прибылью, в том числе и благодаря спонсорам. И мне даже удается около миллиона "собственных" рублей ежегодно вкладывать в развитие музея.

- Но ведь такая удача сопутствует не всем. Может, у вас просто особый случай: много относительно небольших, но престижных памятников. Вот и идут деньги ...

- Смотрите, есть ряд музеев - Петергоф, Царское Село, - где хорошо поставлено дело. В то же время Ораниенбаумский музей остается в плачевном состоянии. А ведь их "силы" вполне сопоставимы. Восемь-десять лет назад "возможностей" не было ни у кого. Так что дело не в наличии способов, а в умении работать и находить выход.

Вопросы задавал Даниил Желобанов