В сценической судьбе пьес Шоу в последние годы прослеживается любопытная закономерность: режиссеры, очарованные несравненным остроумием автора, отчего-то не сомневаются в сугубой значимости его произведений и решительно отказываются проверять изящные "шовианские" парадоксы на предмет присутствия в них актуального содержания. Между тем ни одной современной цветочнице еще не испортили жизни вульгарные манеры и провинциальный акцент, и даже наоборот - остросоциальные идеи Шоу были действительно злободневны в свое время, но время это прошло. Постановщик, обратившийся к пьесе Шоу, должен быть внимателен к тексту вдвойне и, разбирая его, не рассчитывать на самоценность остроумных реплик. Иначе, как это и случилось в БДТ, львиная доля положений пьесы не даст ни малейшего шанса зрителю для самоидентификации.

А вышла очередная утомительная сказка на тему "Как жили люди в старину". Спектакль Чхеидзе - это дом, где разбиваются отнюдь не сердца, а сюжеты и идеи. В сердечном, эмоциональном плане он как раз достаточно монотонен. Предпринятая в этом спектакле попытка сделать из старого убежденного циника Шоу прекраснодушного романтика, с одной стороны, умиляет, а с другой - провоцирует сомнения.

Капитан Шотовер (Валерий Ивченко), загримированный под самого Шоу, но в своем пледе и пиратской бандане, сильно смахивающий скорее на гриновского Эгля, появляется в первом акте с игрушечным корабликом в руках. В конце спектакля кораблик этот неожиданно и очень красиво полетит над сценой. Эстетика "Алых парусов" применительно к пьесе Шоу выглядела бы, что и говорить, странновато, если бы ее не поддерживало общее визуальное решение. Расписные тюлевые задники (разноцветное небо, ажур из листочков) напомнили одновременно и о самых пыльных шедеврах Малого театра, и о дежурной балетной выгородке. Прехорошенький стеклянный павильон (собственно, дальше него в дом и не пустят), миленький гамак, садовая мебель в декорациях Алекси-Месхишвили создают впечатление исключительного старомодного комфорта.

Радуют великолепные костюмы - ткани, линии кроя, цвета и аксессуары несравненны. Дамы кокетничают грубо, но прически и платья им к лицу, кавалеры дуются недолго, забавные реплики подают громко. Странные сюжетные повороты пьесы (у Шоу немало философского абсурдизма) герои воспринимают с невозмутимостью анекдотических английских дворецких.

Одна из ключевых идей Шоу - люди, события и явления совсем не то, чем кажутся, - нашла в спектакле трогательно оптимистическое продолжение. Они не то, чем кажутся, а намного лучше. Намного лучше, даже просто очень хорошими становятся постепенно все герои - и людоедски настроенные сестрицы (Мария Лаврова и Елена Попова), и босс Менген (Андрей Шарков), и старый алкоголик Шотовер. Все умны, тонко чувствуют, активно, хотя и сдержанно любят, чуть что - широко раскрывают глаза и намекают на невидимые миру слезы. Хорошенькая Элли Дэн (Ксения Назарова) восторженно пропищит ближе к финалу про дом, где разбиваются сердца, и публика взорвется аплодисментами.

После сентиментальной истории о главе издательского дома и его семье в спектакле Григория Козлова "Перед заходом солнца" (где отца семейства играл сам Кирилл Лавров), БДТ построил дом руками Темура Чхеидзе. И, ничего особенного не объяснив про разбитые сердца каких-то допотопных англичан, в очередной раз поведал о себе предостаточно. Дом, уютный, старый, любимый. Где не ждут прихода гостей и вовсе им не рады, но пускают пока. Где старые капитаны живут своими иллюзиями. Где только сброшенная прямо на голову бомба способна пробудить какие-то эмоции. Разбитое сердце этого дома уже бесполезно лечить таблетками. Пора шунтировать.