Имя Ратманского-хореографа всплыло в балетных кругах в 1997 году (до этого его знали лишь как первоклассного танцовщика): в антрепризе примы Большого театра Нины Ананиашвили Ратманский поставил "Прелести маньеризма" на музыку Рихарда Штрауса. И уже в следующем сезоне молодого хореографа залучил к себе Мариинский театр - три одноактных балета Ратманского показали умение автора выстроить конструкцию сложного кордебалетного спектакля, художественную незакомплексованность, чувство юмора, способность свободно говорить на языке неоклассического танца (что особенно важно для труппы вроде мариинской).

С тех пор изменилась и труппа Мариинки, и сам Ратманский. Он больше не неофит, но самый востребованный современный русский хореограф. У него много предложений в Большом театре, антрепризе Ананиашвили, Датском королевском балете. "Золушка", заказанная Мариинским театром, репетировалась в сжатые сроки, оговоренные строгим контрактом.

Балетмейстер приблизил действие к 40-50-м годам, то есть ко времени, когда создавалась музыка балета. Хореографический язык спектакля сочетает классику с неоклассикой, гротеск с театрализованной бытовой пластикой: все это заложено в музыке. Некоторые сцены балета заставляют вспомнить мюзикл "Моя прекрасная леди". Отец Золушки - пьяница и вымогатель - вваливается домой в компании друзей, сетуя на трудности жизни абсолютно в стиле Альфреда Дулиттла. На придворном балу Золушка начинает было разухабистую вариацию, но быстро осекается и очаровывает светскую публику уже вполне правильным классическим соло.

Вместе с тем сегодняшний день то и дело вторгается в действие: фея превращена в бомжиху, какие околачиваются с сумками у рынков и вокзалов; сцена бала напоминает постсоветскую тусовку; в поисках Золушки принц попадает то в компанию разбитных cool girls, то в гей-клуб. Странно, что партии фей времен года отданы мужчинам: возникает невольный диссонанс между музыкой и жесткой пластикой мужского танца, хотя этим феям-панкам не откажешь в красочности. Озадачивает также решение финального дуэта героев, завершающего спектакль мрачным, безрадостным аккордом.

Однако Диана Вишнева в роли Золушки оправдывает и это. Она сумела оживить даже самые скучные вариации - так выразительны, эмоциональны ее танец и пластика. Столь же порывист, смел, безогляден и наивный Принц Андрея Меркурьева: в нем нет ни капли высокомерия, "принц" - всего лишь его должность. Сводным сестрам Золушки Ратманский вернул подлинные, указанные в партитуре имена - Кубышка и Худышка. Маргарита Куллик в роли Кубышки уморительно смешна. Обложив тело толщинками, она превратилась в добродушно-любопытную и энергичную толстушку, на светском рауте то и дело открывающую от изумления рот. Совсем юная Виктория Терешкина в партии Худышки послушно выполняет все директивы балетмейстера, но роль столь бесцветна, что даже незаурядная техника ничем не может помочь танцовщице. Взбалмошная, истеричная, но полная желания нравиться Мачеха Золушки тоже поставлена на пуанты и может соревноваться в виртуозности с другими персонажами. Юлия Махалина танцует свою героиню широко, смело, не опасаясь показаться смешной и нелепой. Для балерины, исполняющей в Мариинке весь классический репертуар, эта роль стала прорывом к иной палитре красок, доныне совершенно не использованных танцовщицей.