Нельзя сказать, что идея заменить в названии известной шекспировской комедии сон на секс нова: первым это сделал Вуди Аллен пару десятков лет назад. Однажды Аллена осенило, что герои чеховских пьес - в частности, персонажи "Дяди Вани" - до такой степени увлеклись экзистенциальными проблемами, что забыли о том, что люди попросту делятся на мужчин и женщин. Аллен решил устроить им сон (секс) в летнюю ночь.

Теперь эту же идею взялся осуществить один из штатных режиссеров Комиссаржевки Валерий Гришко. Для постановки он взял пьесу Юнгена Фишера (по сценарию Аллена) в собственном переводе. Но текст - единственное, что роднит эти два произведения. Если Аллен сочетал пародийность с пиететом перед старомодными чеховскими страдальцами, а непритязательность - с трепетным идеализмом, то у российского режиссера вышло обычное бульварное действо. Своего рода "Американские штучки" в пандан "Французским штучкам", уже идущим в театре.

Молодые актеры театра во главе с импозантным Иваном Краско резвятся от души. Но артисту удается создать более или менее объемный портрет чванливого профессора-материалиста, которому и должна достаться в жены красавица Ариэль (Татьяна Кузнецова) - предмет желаний двух других героев: неврастеничного изобретателя-неудачника и сексуально озабоченного доктора. Режиссер выбрал для этой работы самых привлекательных артистов труппы, и они сполна наделили персонажей собственным обаянием и уже полюбившимися публике ужимками.

Но этим и ограничились. Скажем, актрисы Евгении Игумновой хватило только на прилипшую к лицу улыбку, тягучее "вау!" и как бы кошачью грацию. Правда, и задачи, поставленные режиссером, были скромны: в конце спектакля зрители должны были дружно позавидовать профессору, умершему на пороге оргазма. Порой возникало ощущение, что текст писал не Аллен, а пустившиеся во все тяжкие Рацер и Константинов.

Сравнение с фильмом-прототипом - единственное, что губит постановку. Сравнивать надо не с Вуди Алленом, а с российскими аналогами, предлагаемыми антрепризами обеих столиц. На их фоне sex comedy Гришко (режиссер настаивает именно на английской транскрипции) выглядит вполне ничего. И может влиться в конкурирующий антрепризный чёс по сценам городских ДК. Именно это, по-видимому, и придется сделать в следующем сезоне: Театр имени Комиссаржевской закрылся как минимум до Нового года. Под верхним слоем штукатурки на балконе были обнаружены росписи времен самой Веры Комиссаржевской, требующие немедленной реставрации.