Наши шахты не были приватизированы в тот момент, когда страна передавала в частную собственность другие угольные предприятия. Поэтому ситуация в Воркуте и Инте уникальна и требует особого к себе внимания", - так описал специфику шахт, расположенных в республике Коми, ее глава Владимир Торлопов. Действительно, " Интауголь" - последнее угольное предприятие России, чей контрольный пакет принадлежит государству. "Воркутауголь" стала частной компанией, но это произошло совсем недавно - ее основной пакет выкупила у федерального правительства "Северсталь-групп" в 2003 году. Большинство проблем, существовавших в Воркуте, пока не сняты, и Печорский угольный бассейн, где работают два названных объединения шахт, остается очагом всяческих конфликтов.

В 2003-2004 годах в конфликтах не было недостатка. В Печорском бассейне закрываются четыре шахты - воркутинские "Октябрьская" и "Аяч-Яга", а также интинские "Капитальная" и "Западная-бис". Это вызывает недовольство не только части шахтеров, но и мэров угольных городов, пользующихся авторитетом в шахтерском сообществе. Нельзя сказать, что глава Инты Владимир Шахтин и мэр Воркуты Игорь Шпектор призывают угольщиков и профсоюзы к акциям протеста, но то, что они скорее на стороне организаторов социальных волнений, чем на стороне "Северсталь-групп" и республиканского правительства, - не вызывает сомнений.

Тем не менее, в конце августа - сентябре уровень напряженности в Печорском бассейне, по словам Владимира Торлопова, стал снижаться, "потому что у людей появилась перспектива", и это утверждение отчасти справедливо.

Ненормальный бизнес

Социальные проблемы Воркуты - Инты, разумеется, имеют экономическую основу. Ко всем угольным предприятиям России применимо утверждение одного из специалистов - собеседников "Эксперта С-З": "Добывать уголь - это сейчас не проблема. Проблема в том, чтобы превратить добычу в нормальный бизнес, то есть прежде всего найти для угля перспективные рынки сбыта". Если говорить о коксующемся угле - сырье, используемом в производстве стали, то, казалось бы, рынок его сбыта в России быстро расширяется - в связи с развитием металлургии. На деле серьезного расширения не происходит - металлургические комбинаты пытаются снизить объем потребляемого сырья путем совершенствования технологий. Ситуация со сбытом энергетического угля еще сложнее.

Часто звучит мнение, что в ближайшее время Россия будет переходить с активного использования газа и некоторых других источников электроэнергии на потребление угля - такой переход сейчас осуществляют многие европейские государства. Тем не менее, в последние несколько лет доля угля в топливном балансе страны не увеличивалась, а в некоторых регионах даже снижалась. Так, несколько шахт, принадлежащих СУЭК - крупнейшей в данный момент угольной компании России, минувшим летом не работали, потому что в Красноярском крае и ряде других регионов образовался избыточный запас гидроисточников электроэнергии - иными словами ГРЭС работали активнее, чем обычно, и уголь оказался не нужен. Правда, обороты СУЭК в целом увеличились за счет экспорта угля, но освоение зарубежных рынков - тоже не панацея. Экспорт сдерживается дефицитом перегрузочных мощностей в портах и нехваткой специальных железнодорожных вагонов. Кроме того, уголь, поставляемый за рубеж, должен быть абсолютно конкурентоспособен, - в том числе по цене, чего не всегда удается добиться. Сказанное касается, кстати, коксующегося угля в той же степени, что и энергетического.

Собственно, и расширение внутреннего рынка сбыта напрямую связано с ценовой конкурентоспособностью. Изменение в топливном балансе страны - того самого замещения газа и других энергетических источников - не произойдет без заметного снижения стоимости российского угля (желательно при повышении его качества). Говоря о цене, мы возвращаемся к социальным проблемам: доля заработной платы в себестоимости продукции российских шахт чрезвычайно высока. Это обстоятельство обусловлено, в свою очередь, низкой производительностью. Заметим, что одна из американских компаний добывает 600 млн тонн угля силами 800 работников. Отечественная СУЭК достигает объема добычи 80 млн тонн, имея в штате 45 тыс. человек. При этом низкая производительность в России имеет не экономическую, а социальную природу: "Мы могли бы автоматизировать производство на многих шахтах, но это не имеет никакого смысла, - поясняют в добывающих компаниях, - потому что все равно не удастся провести массовые увольнения".

Таким образом, рациональные собственники угольных компаний вынуждены проводить политику "умеренной социальной ответственности" - действовать так, чтобы постепенно увеличивать конкурентоспособность продукции, не вызывая одновременно социальных взрывов. Политика "Северсталь-групп" в отношении Печорского бассейна не составляет исключения.

Прежде всего надо отметить те шаги, которых не стала делать группа, получив контроль над "Воркутауглем" (и, кстати, шахтой "Воргашорская", также расположенной в Воркуте). Она не взяла, во всяком случае - пока, в нагрузку "Интауголь", хотя республиканская власть стремилась "сбыть" на руки крупного инвестора обе угольные компании. В данный момент группа владеет чуть более 20% акций "Интауголь", а контроль над предприятием сохраняет государство. Роман Денискин, генеральный директор "Северсталь-ресурс" (подразделения "Северсталь-групп", управляющего ее сырьевыми компаниями), в беседе с корреспондентом "Эксперта С-З" отказался комментировать вопрос, приобретет ли группа в будущем основной пакет интинской компании. По нашей информации, этот вопрос просто еще не решен. "Мы помогаем интинской компании, - сказал Денискин, - например, добились того, что текущая зарплата выплачивается там без задержек. Кроме того, мы приглашаем квалифицированных работников Инты, высвобождаемых с шахт, в Воркуту. Однако, не являясь крупным собственником "Интауголь", мы не можем активно участвовать в ее делах".

"Северсталь-групп" также не стала решать проблему переселения людей из шахтерских городов, направляя на эти цели свои деньги или лоббируя в Москве выделение средств из федерального бюджета. Роман Денискин отметил: "Лоббирование - не наша работа. Вообще, мы занимаемся социальными проблемами только в той мере, в какой они связаны с бизнесом - повышением его эффективности и выполнением обязательств перед нынешними работниками. Мы не обещаем решить все проблемы региона".

"Социальная" работа "Северсталь-групп" в Воркуте выразилась в том, что впервые с 1995 года полностью погашены долги по заработной плате и ликвидированы задержки в текущих платежах шахтерам. Кроме того, группа приступила к реализации инвестиционной программы объемом 80 млн долларов, которая предусматривает объединение четырех воркутинских шахт в одну и строительство новых обогатительных мощностей. "Объединение шахт сделает работу на них более эффективной и безопасной: мы закроем участки, представляющие угрозу для жизни; забои будут лучше проветриваться; появится современная техника и так далее, - комментирует Роман Денискин, - а строительство новой обогатительной фабрики позволит продавать больше угля по относительно высоким ценам". Есть и другие инвестиционные проекты, которые включены в десятилетний план развития "Воркутаугля" и "Воргашорской".

Всех не переселишь

По словам Владимира Торлопова, текущие налоговые платежи воркутинских шахт в два-три раза превышают поступления 2002 года. Он также отметил достижение, к которому не имеет отношения "Северсталь": "республика сделала рывок по программе переселения - объем средств, выделяемых на эти цели из центра, вырос почти в четыре раза". Москва не только увеличила текущие выплаты, но и гарантировала поступление средств в будущем. "Из федерального бюджета будет выделяться на переселение около 3 млрд рублей ежегодно, - сказал Владимир Торлопов корреспонденту "Эксперта С-З", - и мы таким образом поможем жителям шахтерских городов, всем, кому действительно необходимо переехать, в течение пяти лет".

Впрочем, и Владимир Шахтин, и Игорь Шпектор не разделяют оптимизм региональной власти, они считают, что поступающие из Москвы средства - капля в море по сравнению с необходимым объемом. "Все эти успехи являются, в лучшем случае, полумерами, - говорит Шпектор, - потому что всех не переселишь. У нас закрываются не только шахты, но и строительные компании, и производства - такие, как асфальтовый завод, и ряд других".

Мэры во многом правы: деньги из федерального бюджета не являются панацеей - хотя бы потому, что немалое число угольщиков никуда не хотят уезжать. "Мы зовем людей на предприятия группы в Оленегорске, Костомукше и других городах, - говорит Роман Денискин, - но не видим, чтобы наши предложения воспринимались с энтузиазмом". Требуется атака по нескольким фронтам - инвестиции в модернизацию шахт, переселение, создание новых рабочих мест. В частности, по словам Владимира Торлопова, недалеко от Воркуты и Инты расположены месторождения минералов, в освоении которых могут участвовать уволенные с шахт люди. "Наша задача - получить лицензии на эти участки как можно скорее", - отметил глава Коми.

Поскольку на каждом из указанных фронтов наблюдается, пусть и медленное, но продвижение, ситуация в шахтерских районах Коми не выглядит сегодня столь безнадежной, как казалось несколько лет назад.

Санкт-Петербург