Не так давно "Эксперт Северо-Запад" обсуждал риски, связанные с бизнес-образованием (см. «Безумство храбрых», № 32 от 30 августа 2004 года). Говорилось о том, что компания, обучающая менеджеров, может быстро их лишиться (уйдут к конкурентам), что возникает опасность отрыва людей, вернувшихся с учебы, от остального коллектива, и так далее. При этом мы пока оставили без внимания главный риск - опасность неэффективного обучения.

Большинство слушателей ведущих петербургских бизнес-школ и их работодателей отмечают, что учеба в целом принесла пользу, но они ожидали от нее большего. Как правило, говорят - "нам давали много лишних знаний", то есть 30-40% учебного времени прошло для слушателя впустую. Таким образом, существует разрыв между ожиданиями рынка и практикой бизнес-школ, включая лучшие из них. Сейчас этот разрыв становится особенно заметным.

По выражению декана факультета менеджмента Санкт-Петербургского государственного университета (СПбГУ) Валерия Катькало, на рынке бизнес-образования наблюдается "взрыв спроса". Как он утверждает, за последние три года количество слушателей программы MBA его факультета увеличилось в пять раз и также возрос доход, приносимый этой программой. Обороты других программ - например, профессиональной переподготовки, - выросли здесь примерно в 3,5 раза.

В других бизнес-школах Петербурга, работающих в верхнем и среднем ценовых сегментах (нижний сегмент, где продаются, в значительной мере, так называемые "мусорные" программы, мы сейчас не рассматриваем), говорят о схожей динамике. Например, вице-президент Стокгольмской школы экономики в России Маргарита Адаева отмечает четырехкратное за последние полтора-два года расширение спроса на корпоративные программы.

С одной стороны, образовательные учреждения празднуют успех: по словам Адаевой, "трудно назвать другую страну, где рынок бизнес-образования мог бы совершить такой феноменальный рывок и все его участники такие молодцы!" С другой - чем больше фирм вовлекается в образовательный процесс, тем больше изъянов бизнес-школ, ранее не заметных широкой публике, становятся очевидными. Поэтому в ближайшее время "бизнес-школам придется решать задачи стратегического характера, - говорит Катькало, - и трудно сказать, многие ли к этому готовы".

Корпорации-искусители

Обсудим стратегическую задачу 1. Дано: на рынке бизнес-образования меняется не только объем спроса, но и его структура. Как отмечает директор Открытой школы бизнеса (ОШБ) Борис Федоров, "появился спрос на корпоративные программы, гибко адаптированные под потребности организаций". По словам директора Высшей экономической школы (ВЭШ) Валентина Галенко, корпоративные программы заняли в портфеле этого учреждения 40% по обороту и 50% - по количеству слушателей. Возникают вопросы: будут ли заказы корпораций вытеснять открытые программы бизнес-школ вплоть до полной победы и какие проблемы решит такая перестройка?

Сразу надо оговориться: одна из ключевых проблем, отмечаемых компаниями, состоит в том, что при открытых формах обучения не учитывается специфика работы слушателей. "Как правило, группы, приходящие на такие программы, крайне неоднородны с точки зрения позиций, занимаемых слушателями в своих компаниях, величины и "возраста" этих компаний, а также их отраслевой принадлежности, - констатирует ректор ИМИСП Сергей Мордовин. - Поэтому всегда существует риск, что обучение человека на открытой программе окажется неэффективным".

Валентин Галенко, говоря об эффективности обучения, подчеркнул, что, "прослушав открытую программу, человек еще должен адаптировать знания к своим задачам, а в процессе обучения по корпоративной программе такую адаптацию сразу осуществляют преподаватели. Более того, выполняя заказ фирмы, мы нередко готовим слушателей к внедрению проектов, запланированных ее топ-менеджментом". Директор ВЭШ резюмирует: "Корпоративное обучение - уже не просто учеба, а консалтинговый проект, обеспечивающий позитивные изменения в компании по важным для нее направлениям".

Важно и то, что программы такого рода обеспечивают равномерность образовательного процесса в фирме, поскольку учится сразу много сотрудников. Также появляется возможность приучить подразделения к совместному решению задач. "У меня сбытовики и финансисты бегают по разным коридорам, - сказал как-то один из клиентов ВЭШ. - Я хочу, чтобы после учебы эти коридоры слились в один". Поэтому на заданный вопрос: "Должны ли корпоративные формы превалировать на рынке бизнес-обучения?" - надо, кажется, дать положительный ответ.

Эти программы отвечают нуждам компаний и, кроме того, выгодны бизнес-школам. Искушение заключить договоры с десятком корпораций и не возиться с тысячами капризных разрозненных слушателей, очень велико. К тому же сильные брэнды корпораций-клиентов поддерживают брэнд бизнес-школы. Так, ОШБ гордится тем, что стала обучать персонал корпорации Shell, ИМИСП - работой с "Газпромом" и т.д.

Во имя титула

В корпоративную бочку меда придется, однако, добавить изрядную порцию дегтя. Во-первых, нельзя утверждать, что, работая по заказу отдельных компаний, бизнес-школы могут в полном объеме учесть их специфику. "Недавно мы проводили корпоративную программу для сети магазинов "Максидом", и это была архисложная работа, - рассказывает Сергей Мордовин. - Что мы можем сказать начальнику отдела напольных покрытий о его бизнесе? Мы можем судить о нем как опытные наблюдатели-эксперты и как покупатели, но не более того. Наши преподаватели наверняка принесли "Максидому" пользу, однако я допускаю, что часть профессиональных вопросов сотрудников сети осталась без ответа".

Кроме того, обладая рядом изъянов, открытые программы имеют и очевидно сильные стороны: в частности, известно, что слушатели MBA до 50% полезных знаний получают не от преподавателей, а друг от друга. Есть и другие причины, которые заставляют руководителей бизнес-школ осторожно относиться к обучению по заказам корпораций. "Если вы переориентируетесь на корпоративные программы, то за этим потянется цепочка очень серьезных управленческих решений, - подчеркивает Валерий Катькало. - Нужно иметь специализированные под клиентов кейсы, желательно - разработанные собственными преподавателями, а не купленные на рынке образовательных продуктов. Нужно нанимать людей, которые знают специфику маркетинга, бухгалтерского учета, мотивацию персонала именно в тех отраслях, где работают ваши корпоративные клиенты. Иными словами, вы должны пойти на значительные инвестиции и развернуть бизнес-школу в определенном направлении".

Далее декан факультета менеджмента поясняет, чем опасен такой разворот: "Во-первых, требуются гарантии, что спрос со стороны тех или иных корпораций - не разовый и сохранится в течение многих лет. Обычно таких гарантий не бывает. Во-вторых, сосредоточив усилия на корпоративных программах, бизнес-школа попадает в ситуацию лобовой конкуренции с непривычным для себя соперником - тренинговыми компаниями и даже индивидуальными тренерами-консультантами". Возможно, найдутся образовательные учреждения, которые согласятся на такую конкуренцию, - все зависит от того, какую стратегию изберут для себя бизнес-школы. Сегодняшний российский рынок бизнес-образования тем и интересен, что спонтанное, без определения стратегических ориентиров развитие бизнес-школ уже невозможно.

"Наступает момент, когда каждая бизнес-школа, подобно другим серьезным компаниям, должна ответить самой себе: каким, собственно, бизнесом она будет заниматься, - говорит Катькало. - Большинство российских бизнес-школ создавались для реализации долгосрочных дипломных программ - MBA, программ профессиональной переподготовки, Президентской программы - и они являются для нас титульными. Можно ли ослабить эти программы, переключая основные финансовые и кадровые ресурсы на корпоративное обучение? Я отвечаю на этот вопрос отрицательно, но на рынке прозвучат, очевидно, и другие ответы".

Действительно, уже видна разница в подходах. Например, по словам Валентина Галенко, "доля корпоративных программ в обороте ВЭШ будет обязательно расширяться" - при том, что, как говорилось выше, она уже составляет порядка 40%. Напротив, ИМИСП недавно решил: "Корпоративные программы не могут занимать более 15% в объеме нашего портфеля". Сергей Мордовин заявил: "Мы не хотим становиться школой бизнеса при ком-то". Факультет менеджмента СПбГУ не определил для корпоративных программ жесткого предела, но "их доля будет естественным образом сокращаться с сегодняшних 30% примерно до 15% к концу года, - говорит заместитель декана факультета Татьяна Солтицкая. - Это произойдет за счет расширения дипломных программ, прежде всего - MBA".

Осторожная специализация

Помимо организации корпоративных программ, способом адаптации обучения под нужды компании может быть специализация бизнес-школ, и здесь мы подходим к стратегической задаче 2. Понятно, что образовательное учреждение, которое специализируется, скажем, на проблемах торговой отрасли и приглашает к себе учиться работающих в ней менеджеров, может дать им знания, более применимые к делу, чем школа общего профиля. С другой стороны, со специализацией связаны те же риски, что и с корпоративными программами: бизнес-школа развернется в сторону одной отрасли, "а через несколько лет представители этой отрасли скажут: знаете, у нас кризис - мы не можем оплачивать обучение людей", - отмечает Сергей Мордовин. Как обойти эту дилемму?

По мнению Валерия Катькало, "в долгосрочной перспективе специализация российских бизнес-школ неизбежна", но она будет не вполне похожа на специализацию, существующую, к примеру, в производственной сфере. Безусловно, перспективный сегмент рынка - бизнес-обучение при специализированных вузах - торговых, технических и т.д. Однако останутся и так называемые дженералистские образовательные учреждения; более того, почти все ведущие бизнес-школы мира являются "широкопрофильными".

Дженералистские школы, в свою очередь, могут выбрать для себя ключевую группу отраслей - смежных или чем-то схожих. "Например, индустрия одежды и индустрия детских игрушек поразительным образом похожи друг на друга, - отмечает Катькало, - потому что определяющими для них являются два фактора: сезонность и мода. Таким образом, можно глубоко рассматривать разные, на первый взгляд, виды бизнеса одновременно. Мы для себя определили отраслевую специализацию в широком смысле, считая одной из наших приоритетных целевых групп производственные и торговые компании, работающие в секторе FMCG - быстро оборачиваемых потребительских товаров. Другие школы более успешны, скажем, в обучении представителей финансового сектора".

Это же касается специализации по отдельным направлениям менеджмента - она возможна, но границы ее всегда будут нечеткими. Среди ведущих бизнес-школ не будет таких, которые занимаются только стратегическим менеджментом или только брэндингом. Однако, если внимательно рассмотрим игроков петербургского рынка, мы увидим, что факультет менеджмента силен скорее в обучении маркетингу и финансовому менеджменту для нефинансовых организаций, в то время как ВЭШ делает акцент на финансах для финансистов и производственном менеджменте. В то же время есть ряд специализаций, например предпринимательство, до которых российский рынок бизнес-образования еще просто не дорос.

Теория второй свежести

По большому счету, российский рынок не дорос еще до многого. Например, так и не удалось достичь разумного сочетания теории и практики в образовательных программах. Как найти баланс этих составляющих - стратегическая задача 3. Выпускники большинства петербургских бизнес-школ жалуются на то, что им читают "много никому не нужной, отвлеченной теории", и, по мнению Бориса Федорова, эти претензии, как правило, справедливы. "В России сложилась знаниевая система образования - это касается и вузов, и бизнес-школ, - отмечает директор ОШБ. - Образовательные учреждения видят свою задачу в том, чтобы ознакомить слушателей с широким спектром информации по дисциплинам, которые считаются основными".

На Западе система построена несколько иначе. "Там главная функция бизнес-школы - научить менеджера решать задачи определенного класса сложности, в соответствии с его уровнем в компании, - продолжает Федоров. - Поскольку мы работаем по западной программе, то у нас теории в чистом виде вообще нет. Любой теоретический вопрос мы преломляем через призму текущих задач каждого менеджера. Например, если речь идет о стратегическом менеджменте, слушателю предлагается наметить контуры возможных для его компании стратегий (причем сделать это в нескольких вариантах) и решить, какой из них предпочтителен. То же и с другими дисциплинами".

Маргарита Адаева также отмечает: "Необходимость значительного объема практики давно стала общим местом, и я не вижу проблемы в том, чтобы это правило выполнялось. Причем у нас, например, принято дифференцированно подходить к практическим заданиям: одним людям предлагается написать кейс на опыте своей компании, другие проводят исследование, третьи разрабатывают проект внедрения в фирме той или иной управленческой технологии". С другой стороны, по ее мнению, "призыв к отказу от теории - бессмысленная постановка вопроса. Нужно четко понять: большие программы, такие как MBA, - не сборник советов на тему "как можно что-то быстро продать". Это второе высшее образование, основная цель которого - помочь человеку увидеть принципиально новые возможности во всем, что он делает".

Валерий Катькало, в свою очередь, предлагает вспомнить о том, "что нет ничего практичнее хорошей теории. Проблема просто в том, что незначительное число бизнес-школ дает слушателям передовой опыт, а большинство, к сожалению, строят свои программы на аксиомах вчерашнего - позавчерашнего дня. Например, если курс стратегического менеджмента сводится к изучению теории Майкла Портера (а это зачастую так и бывает), - я понимаю слушателей, недовольных обучением. Портера, безусловно, надо изучать, но с 1980-х годов, когда его теория считалась основной, кардинально изменились и экономика, и, соответственно, подходы к стратегиям. Трудно применять на практике то, что осталось в прошлом". Таким образом, дилемма "теория - практика", в принципе, решается просто: нужны знания первой свежести, то есть требуются высококлассные преподаватели. Но их и раньше не хватало, а сейчас, в связи со всплеском спроса, дефицит стал вдвойне заметным.

Проблема о двух головах

Что получается: рынок просит корпоративных программ - бизнес-школы ограничивают их количество. Компании хотят, чтобы максимально учитывалась их отраслевая специфика - образовательные учреждения соглашаются только на ограниченную специализацию по отраслям. Слушатели просят, чтобы им давали меньше теории - игроки образовательного рынка считают такой подход неразумным. Таким образом, пока бизнес-школы выбирают стратегии, не предусматривающие значительной адаптации программ под сегодняшние потребности клиента. Более того, по мнению Сергея Мордовина, полная адаптация, в принципе, невозможна.

По его словам, "не случайно корпоративных университетов и учебных центров в России становится больше с каждым месяцем. Они создаются не потому, что компаниям некуда потратить деньги, а потому, что бизнес-школы не могут удовлетворить потребности этих компаний". Как поясняет ректор ИМИСП, "бывает ориентация на клиента, а бывает - на продукт. К великому сожалению, большинство из нас ориентируется на продукт - это обусловлено законами функционирования бизнес-школы. Наши долгосрочные программы готовятся долго, в течение нескольких лет, и так же долго воспитываются преподаватели. Мы, безусловно, меняемся, но не можем перестраиваться полностью и мгновенно - всякий раз, когда бизнес захотел чего-то нового. В этом смысле у компаний не должно быть иллюзий, завышенных ожиданий".

Очевидно, несоответствие особенностей спроса и возможностей предложения - проблема о двух головах. Во-первых, институт бизнес-школ, являясь очень молодым, уже отчасти морально устарел - требуется перестраивать саму его структуру, включая систему формирования штатов преподавателей. Как это сделать - предстоит решить лидерам рынка в ближайшие годы. Во-вторых, если клиентура бизнес-школ не до конца понимает, какое именно образование пойдет ей на пользу, то с этой клиентурой надо много работать - не просто рассказать, а доказать ей, что подходы образовательных учреждений оправданны и эффективны. Можно согласиться с Валерием Катькало, который говорит, что "не только выявление, но и корректировка ожиданий клиентов становится неотъемлемой частью нашей деятельности". Если две указанные задачи не будут решены, многие школы в итоге уступят рынок тренинговым фирмам - уже независимо от того, на какие программы будет сделана ставка, открытые или корпоративные.

Пока же можно дать несколько советов, как повысить эффективность инвестирования средств бизнеса в образование в сегодняшних условиях. Очевидно, что риск напрасных вложений снижается, если фирма относительно четко определяет цели обучения. Иными словами, если нужно дать человеку навыки ведения переговоров, будет лишним покупать для него программу MBA. Кроме того, стоит ознакомиться не только с общим содержанием программ - оно всюду примерно одинаково, потому что определяется государственными стандартами, - но и с тем, что конкретно расскажет преподаватель слушателям. Способ простой: нужно до начала учебы смотреть материалы, которые раздаются слушателям (учебники, сборники задач, кейсов и так далее). Наконец, принципиальный момент - изучение преподавательского состава. По выражению одного из игроков рынка, "чем больше в этом составе докторов наук - тем меньше я бы доверял бизнес-школе". Могут быть, наверное, и другие подходы - попросить у бизнес-школы досье преподавателей или расспросить коллег, которые учились сами или посылали на учебу своих сотрудников.

Санкт-Петербург