Коллекция вина, пожалуй, самого знаменитого в мире, которую удалось собрать владельцам замка Mouton-Rotchild (франц. mouton - барашек, символ дома "Мутон-Ротшильд"), поистине уникальна. В истории искусства не найдется другой такой.

В Новом Эрмитаже 22 февраля открылась выставка "Мутон-Ротшильд - Искусство и Этикетка" (продлится до 5 марта), где представлены этикетки вин, которые в разные годы оформляли величайшие художники ХХ столетия - Пикассо, Кокто, Кандинский, Шагал, Брак, Дали, Бэкон, Уорхолл, Миро. Выставлено более 60 произведений, и в частности этикетка 2002 года, последнего винтажа "Мутон-Ротшильд", созданная Ильей Кабаковым.

Первую этикетку для барона Филиппа де Ротшильда сделал еще в 1924 году знаменитый плакатный художник Жан Карлю. Инициатива получила продолжение лишь в 1945-м, когда Филипп Жюллиан украсил вино победного года буквой "V". В последующем руку к бутылке "Мутона" приложили многочисленные художники - друзья барона Ротшильда. А в 1955 году Жорж Брак уже сам обратился к Ротшильду с просьбой разрешить оформить этикетку. Случай для того времени неслыханный, поскольку у художников считалось зазорным принимать участие в продвижении коммерческих продуктов. Табу было разрушено окончательно, тем более что никакого вознаграждения, кроме 10 ящиков вина, авторы за свою работу не получили (пять ящиков - последнего урожая, пять - других годов, для справедливости: ведь не все года бывают удачными).

Трудно сказать, что двигало Ротшильдом в первую очередь - любовь к искусству или коммерческие соображения (скорее все-таки первое), но в итоге Винный барон убил двух зайцев - придумал идеальный маркетинговый инструмент, который сегодня берут на вооружение все кому не лень, и создал одну из самых необычных в мировой живописи пинакотек.

Идея проекта экспозиции принадлежит дочери барона Ротшильда - баронессе Филиппине де Ротшильд, женщине невероятной судьбы, прошедшей ужасы немецких концлагерей (мать Филиппины погибла в лагере Равенсбрюк), ставшей после войны знаменитой актрисой в театре "Комеди Франсез" и бросившей театральную карьеру на самом пике славы - ради продолжения семейного дела.

К 1981 году этикетки "Мутона" стали объектом коллекционирования, и Филиппине пришла в голову мысль представить широкой публике оригиналы. Их поместили в специальные стеклянные витрины (наподобие коробок для бабочек) в окружении подаренных художниками вещей. Вот уже более 20 лет выставка эта колесит по всему миру, постоянно пополняясь новыми "винтажами" (год урожая). В интервью нашему журналу баронесса Филиппина де Ротшильд рассказала историю некоторых экспонатов.

- Прежде всего позвольте поблагодарить вас за эту коллекцию. Скажите, как происходит выбор художника?

- Крайне субъективно! Я выбираю то, что люблю. И в коллекции оказываются только любимые художники. И потому вы не найдете в ней других. Есть много знаменитых художников, которые мне не нравятся. Возможно, они очень хороши, но мне не нравятся, поэтому я не предлагаю им оформить этикетку. В то же время в этой коллекции встречаются работы неизвестных художников или не настолько известных, как, например, Пикассо или Шагал, но мы попросили их украсить нашу бутылку. Мне в конечном счете все равно - велик художник или нет. Второй момент - это, скажем так, его позиция. Ведь мы не платим за эту работу. То есть должно быть некое желание с его стороны. Главное в данном случае - свобода выбора. И, разумеется, свобода самовыражения.

- То есть художник волен...

- Художник может нарисовать то, что он захочет. В противном случае мы бы убили саму идею искусства. Мне абсолютно все равно, что будет изображено на этикетке. Это может быть бокал вина или барашек, который является символом нашего дома, может быть нечто абстрактное - что угодно. Совсем необязательно, чтобы сюжет этикетки был связан с вином и с домом "Мутон-Ротшильд". Это зависит только от вдохновения художника.

- Можно предположить, что все эти художники были неравнодушны к вину...

- Конечно! Надо сказать, что все, к кому мы обращаемся, находят эту идею забавной и интересной. И понимают, что винная этикетка не должна быть скучной. Хотя она украшает великое вино, ее сюжет может быть ироничным, смешным. Кстати, с этими художниками нас часто связывают дружеские отношения, иногда очень близкие и теплые. Мы все время созваниваемся, переписываемся и встречаемся при первой возможности. Вот, например, последнюю этикетку оформлял Илья Кабаков - я недавно была в Нью-Йорке у него в гостях. К сожалению, он не смог присутствовать на открытии этой выставки.

- И они не капризничают?

- Не-ет, ну что вы! (Смеется.) По крайней мере я не замечала...

- Таким образом, бессмысленно вас спрашивать, какая этикетка у вас самая любимая?

- Абсолютно бессмысленно. Нет, правда, здесь собраны только любимые. И потом они все связаны с нашим вином, каждая - с определенным годом урожая. Этикетка стала в некотором роде олицетворением этого урожая. Конечно, можно сказать, что последние - всегда самые любимые. Например, этикетка 2001 года, которую сделал Роберт Вильсон, с которым мы очень-очень дружим. (Следуя по пути Уорхолла, который на этикетке 1973 года изобразил тройной портрет барона Филиппа де Ротшильда, на своей этикетке Вильсон разместил двойной портрет Филиппины де Ротшильд. - "Эксперт С-З"). Я всегда мечтала, чтобы этикетку нарисовал Кейт Харинг. Считаю, что это великий художник, тоже очень близкий нам человек. К сожалению, он слишком рано умер, и я счастлива, что он успел оформить вино 1988 года. Мы любим их всех. Они все наши друзья.

- Скажите, этикетку 1990 года (один из самых удачных годов за всю историю дома "Мутон-Ротшильд". - "Эксперт С-З") оформлял Фрэнсис Бэкон. Через два года он умер. Он успел попробовать то вино или оно еще лежало в бочках?

- Нет, не успел. Вы знаете, это одна из самых волнительных для нас историй... Дело в том, что Фрэнсис, когда мы обратились к нему, уже был болен, практически не выходил из дома и много лет не прикасался к краскам. Шансов, что он согласится, было немного, но он сделал для нас исключение. И так получилось - этикетка стала последней в его жизни работой...

- Я так понимаю, со всеми из них связана какая-то история. Кажется, с этикеткой Бальтюса вышел скандал в Америке?

- Да, это забавная история. Какие-то американские организации добились через суд запрета на продажу "Мутон-Ротшильд" с этикеткой Бальтюса, обвинив его и нас в распространении порнографии. Мне предложили заменить ее, но я отказалась: "Либо Бальтюс - либо ничего". В результате вино в Америке продавалось с пустой этикеткой. Ситуация получилась анекдотичная, потому что коллекционеры вина, а также коллекционеры этикеток в итоге стремились купить две бутылки того года - с этикеткой Бальтюса и с пустой этикеткой.

- Во времена работы в театре вы уже понимали, что рано или поздно вам придется продолжить дело отца?

- Конечно. Думаю, я всегда это понимала. Сколько уже лет прошло... Двадцать пять лет назад отец заболел и мне пришлось бросить свою карьеру актрисы, я ушла из театра и занялась делами компании.

- Непростое решение.

- Безумно трудное решение и в то же время очень простое. У меня не было выбора, я понимала, что иначе и не могу поступить. Пришлось сменить профессию. (Смеется.) Тоже неплохая карьера. Я возглавляю дом, продаю вино. Я не умею делать вино, я не энолог и не винодел, хотя могу сказать, что неплохо разбираюсь в вине. Но у меня отличная команда.

- Ваши интересы уже давно не ограничиваются одной Францией.

- Да, у нас отличные проекты в Чили и Калифорнии. Наше чилийское вино называется Almaviva ("Альмавива" - надо полагать, в честь Пьер Огюстена Бомарше, поскольку директором компании "Филипп де Ротшильд" является прямой потомок писателя, Жан-Пьер Бомарше, муж Филиппины де Ротшильд. - "Эксперт С-З"). Калифорнийское вино - Opus One - мы делаем в сотрудничестве с Робертом Мондави. Это тоже великие вина. Сообщу вам последнюю новость: вскоре начнем выпускать вино категории Премье Крю в Лангедоке.

- Прекрасно! Хотел вам задать еще один вопрос - возможно, необычный. Лет восемь назад я видел, как, выступая в одной передаче на французском телевидении, вы спели "Интернационал"...

- Я?! "Интернационал"? Что вы, я никогда не пела "Интернационал" на французском телевидении. (Смеется.) Нет, я люблю петь "Интернационал", но только в ванной по утрам... А вообще, пользуясь случаем, приглашаю всех посетить наш музей в замке "Мутон-Ротшильд". Заодно попробуете вино.