Cто лет назад, 17 октября 1905 года (по новому стилю - 29 октября), Россия прочитала высочайший манифест, обещавший империи основные демократические реформы. Революция 1905 года была не мирной. Это не "Революция роз", не "Оранжевая революция", даже не "Революция тюльпанов". По количеству пролитой к октябрю крови тогдашняя Россия превзошла нашу позднюю перестройку с Тбилиси, Ферганой, Карабахом, Сумгаитом, Ригой и Вильнюсом. Крестьяне жгли помещичьи усадьбы, моряки убивали своих офицеров и захватывали корабли, латыши резали прибалтийских баронов, эсеры убивали великих князей, министров и губернаторов, на улицу вышли вооруженные рабочие, а с ними - погромщики и хулиганье. Армия разложилась в ненужной и неудачной войне с Японией.

К сентябрю спокойствие сохранял разве что император. Он по-прежнему стрелял ворон в Петергофе, чаевничал с домашними, по утрам принимал министров с докладами. Семейное и личное всегда занимало его больше, чем государственное. Тем более что политические принципы Николая II оставались неизменными с начала царствования: идеи парламентаризма он почитал "бессмысленными мечтаниями".

Между тем к сентябрю 1905 года даже приверженцы абсолютной монархии пребывали в растерянности. В августе министр внутренних дел Булыгин предлагает обществу некий компромисс - Государственную думу, совещательную организацию без права решающего голоса, на что Россия просто не обращает внимания. Большинству населения, крестьянам, нужна не Дума, а помещичья земля. А интеллигенция и ее самая активная часть, студенты, считают: булыгинская Дума - издевательство, плевок в лицо. Бастуют московские заводы, стачка распространяется дальше и парализует страну.

Никто из ближайших советников государя не видит выхода из сложившегося положения. Для подавления всеобщего бунта нет сил и воли (всем памятно Кровавое воскресенье), на дальнейшие уступки государь не согласен. Идти против его воли - себе дороже. Власть застыла в каталепсии. Все понимали: дальше - пропасть, но никаких мер не предпринимали. И, как это часто бывает в России, постепенно надежды на выход из положения стали персонифицировать.

"Чудотворцем" представлялся Сергей Витте. Провинциал, выпускник Новороссийского университета в Одессе, Витте выдвинулся в начале царствования Александра III. Он предложил создать для борьбы с революционерами тайную патриотическую организацию "Священная дружина" - нечто вроде будущих латиноамериканских "Эскадронов смерти". Там, не скованные Уложением о наказаниях, верноподданные могли бы ответить на террор контртеррором. Даже тогдашней охранке идея показалась опасной и они ее в конце концов торпедировали. Но благодаря "Священной дружине" Витте узнали в высоких сферах как человека, абсолютно преданного самодержавию. И в конце 1880-х он совершает головокружительную карьеру - из топ-менеджера частной железнодорожной компании становится сначала министром путей сообщения, а потом министром финансов.

Руководя финансами, промышленностью и торговлей, Витте за 11 лет наполнил казну, укрепил рубль и втрое увеличил объем производства. Впрочем, недоброжелатели считали, что роль его в тогдашнем экономическом подъеме была минимальна. Рост связывали не с министром, а благоприятной экономической конъюнктурой. Но Александр III верил в министра и прощал Сергею Юльевичу и женитьбу на разведенной еврейке, и бьющее через край тщеславие, и плохие манеры.

Властный, даже грубый, Сергей Витте раздражал деликатного Николая II. Императрица Александра Федоровна считала Сергея Юльевича опасным честолюбцем. Императорская чета была счастлива избавиться от неприятного выскочки, и в 1903 году он был переведен на пост председателя Комитета министров, что было равносильно отставке. Но в июне 1905-го Николай II вынужден назначить Сергея Витте главой российской делегации на мирных переговорах в Портсмуте. Витте блестяще справляется с возложенной на него миссией и заключает непозорный для проигравшей войну России Портсмутский мирный договор с Японией.

В России Витте ненавидели так, как ненавидели в свое время Аракчеева, а теперь - Чубайса. Ненавидели, но понимали: именно этот неприятный, тщеславный господин может спасти страну от той страшной ситуации, в которой она оказалась, - от хаоса революции. Политический циник, Витте предлагает два противоположных варинта - военная диктатура или конституция. Он лукавит: к середине октября страна скована всеобщей политической стачкой, в Петергоф, императорскую резиденцию, из Петербурга можно добраться только на миноносце. "Силовики" - и командующий гвардией великий князь Николай Николаевич, и генерал-губернатор столицы Дмитрий Трепов - к решительным действиям не готовы.

17 октября 1905 года, после месяца колебаний, Николай все же ставит свою подпись на составленном Витте манифесте. Государь обещает стране свободу слова, совести, собраний и законодательную думу. Сергей Витте становится премьер-министром. Но своего унижения царь ему не простит: уже через несколько месяцев Витте будет отправлен в отставку.

Конституция дала России невиданный экономический подъем и неслыханные ранее свободы. Недовольство масс удалось на время сбить. Недовольство же интеллигенции находило выход на думской трибуне. Но император и его окружение так и не смирились с вырванной у них насильно конституцией. Выборное законодательство тогдашний избирком отрегулировал так, что большинство в Думе всегда принадлежало проправительственным фракциям. Правительство же назначал лично император - из людей зависимых, политически несамостоятельных.

Когда первая мировая война вызвала общеполитический кризис и наступил февраль 1917-го, не пользовавшаяся популярностью Дума не смогла стабилизировать власть в стране. Насильно данный манифест 17 октября не стал тем, чем мог бы, - историческим компромиссом между властью и обществом.

Стоит ли говорить, что столетний юбилей манифеста 17 октября - скорее трагический? Но чрезвычайно по нашему времени поучительный.