Одной из основных задач, которую призвана решить реформа РАО ЕЭС, является создание свободного рынка электроэнергии. В этом отношении чуть ли не ключевым элементом реформированной системы должны стать генерирующие компании оптового рынка электроэнергии (ОГК). По замыслу реформаторов, именно они наряду с территориальными генерирующими компаниями обеспечат конкуренцию на рынке электроэнергии. О ближайших задачах, стоящих перед ОГК-6, в которую входят две станции, расположенные на Северо-Западе, – Киришская ГРЭС и Череповецкая ГРЭС, а также Новочеркасская ГРЭС, Рязанская ГРЭС, Красноярская ГРЭС-2 и ГРЭС-24, корреспонденту журнала рассказал генеральный директор компании Валентин Санько. 

– Сейчас наша главная задача – поэтапно выполнять график по переходу на единую акцию всех шести станций, входящих в ОГК-6. Пока они являются юридическими лицами. Чтобы стать единой компанией, надо выполнить массу мероприятий, а точнее, 600 последовательных шагов. Если происходит сбой хотя бы на одном этапе, значит, идет сбой и по всей цепочке. Пока мы не отклоняемся от намеченного графика. Правда, необходимо отметить, что в какой-то степени нам повезло – практически все станции, входящие в ОГК-6, на 100% принадлежат РАО ЕЭС. Поэтому у нас нет проблем с миноритарными акционерами. Небольшие пакеты акций у сторонних акционеров есть на Череповецкой ГРЭС (выделена из ОАО «Вологдаэнерго») и ГРЭС-24 (выделена из ОАО «Мосэнерго»). Как показывает практика других компаний РАО, самое сложное – найти взаимопонимание с миноритарными акционерами.

Что касается производства. Существует расхожее выражение «цыплят по осени считают». Но у энергетиков это не так, для нас временем оценки является весна. Пока мы работаем неплохо. Период холодов все наши станции прошли без сбоев. Что касается экономических результатов, то здесь корректировка происходит постоянно. Цена топлива, особенно мазута, практически непредсказуема. А это одна из основных составляющих себестоимости производства энергии. В эти холода нам снизили объемы поставки газа и мы были вынуждены переходить на мазут. Естественно, это сразу резко ухудшает экономические показатели работы наших станций. По предварительным данным, в первую волну холодов перерасход средств на топливо по ОГК-6 составил 417 млн рублей, во вторую – порядка 300 млн. 

– Вы сказали о 600 шагах реформирования. Какого характера эти мероприятия?

– Как юридического, так и корпоративного характера. Это и решения совета директоров, и избавление от непрофильных активов, и переоценка всех станций, и т.п. Например, что такое провести переоценку станций? Независимые оценщики должны посмотреть и оборудование, и запасы, и соблюдение графика технологических ремонтов, и режимы работы станции, оценить всю кредиторку, всю дебиторку. То есть это достаточно трудоемкий процесс.

– Насколько мне известно, во время холодов по требованию диспетчерского управления вы были вынуждены приостановить ремонты на Киришской ГРЭС и запустить дополнительные мощности, в результате чего был нарушен график ремонтной кампании…

– На Северо-Западе Киришская ГРЭС – самая мобильная по возможности наращивать и сбрасывать мощность. Поэтому когда нагрузка пиково возросла, было принято решение прекратить на третьем и четвертом блоках ремонт и перевести их в резерв. Потом они были запущены в работу. Когда диспетчерское управление дает соответствующую команду, то мы обязаны, по инструкции, ее выполнять. Но я думаю, что в дальнейшем мы наверстаем упущенное и войдем в график.

Вообще Киришская ГРЭС для нас с точки зрения ее развития является наиболее перспективной. Рядом находится крупное нефтеперерабатывающее предприятие, которое развивает свои мощности, Ленинградская область неплохо развивается, Санкт-Петербургу требуется энергия. Но тут очень важно, как будут регулироваться тарифы на энергию. На Киришской ГРЭС используется газ, как лимитный, так и сверхлимитный, и мазут.  Когда мы повышаем нагрузку, то вынуждены использовать сверхлимитный газ и мазут. Естественно, они дороже, чем лимитный газ. У нас растет себестоимость, а тариф во всех случаях одинаковый. Пока мы можем продавать выработанную электроэнергию на коммерческой основе в очень незначительном объеме. С 1 апреля должен быть запущен рынок двусторонних договоров. Для нас это крайне важно, поскольку позволит нам перейти на экономически обоснованные отношения с потребителями.

– Понятно, что на данный момент основные задачи, которые стоят перед компанией, связаны с реформой. Но ведь нельзя остановиться, провести реорганизацию, а потом начать развивать станции…

– Все верно, недаром ведь говорят, что один переезд равен двум пожарам... Но для того и проводится реформа, чтобы, получив в итоге крупные инвестиционно привлекательные компании, мы могли привлечь средства на выполнение востребованных рынком проектов. Первой строчкой нашего инвестиционного плана идет строительство парогазовой установки 750 МВт на Киришской ГРЭС, второй строчкой – газотурбинная установка 110 МВт на ГРЭС-24, третья – это установка котла с сжиганием угля в циркулирующем кипящем слое на Новочеркасской ГРЭС.

– Насколько я понимаю, не все станции, входящие в ОГК-6, такие же благополучные, как, например, Киришская ГРЭС?

– С точки зрения финансовых показателей у нас проблемными являются Рязанская ГРЭС и Красноярская ГРЭС. Там реализуются программы по экономическому оздоровлению. Я надеюсь, что за три года мы с этой задачей справимся.

– Так, может быть, закрыть их, а мощности нарастить на благополучных станциях?

– Эти станции там не зря построены. Их продукция востребована. Но сегодня энергетика работает вне рынка. Наша деятельность жестко регулируется.

Возьмем в качестве примера Киришскую ГРЭС, которой в период недавних холодов резко сократили поставки газа – основного вида топлива. Если она работает только на мазуте, то себестоимость энергии становится выше отпускной цены. Как будет колебаться цена на энергоресурсы, никто не возьмется спрогнозировать. В итоге может сложиться так, что мы будем работать себе в убыток и чем больше произведем энергии, тем выше убытки. Отсюда вопрос: что лучше – уменьшить производство энергии и недопоставить ее потребителю или обеспечить ему возможность работать? Если подходить к нашей деятельности чисто как к бизнесу, то, безусловно, надо уменьшать загрузку станции. А если как к инфраструктурной отрасли, то надо дать потребителю работать, четко понимая при этом, что убытки мы можем покрыть только за счет тарифа. Когда мы перейдем к рыночным отношениям, то сможем сказать, что у нас на данный час цена электроэнергии такая-то, если вы будете ее покупать, то мы готовы ее вам произвести. Порою им выгодно покупать и за два рубля, и за три, лишь бы не останавливать производство, а для кого-то может быть и другое решение – остановить на время пиковых нагрузок свою деятельность.

На той же Красноярской ГРЭС проблема не в том, что она плохая, а в том, что ее средняя загрузка от установленной мощности составляет 27%. Сейчас, когда были холода, ее мощности задействовали почти на 90%. Это опять же вопрос ценообразования. Сейчас мы переходим к такой системе, что даже если станция будет находиться в дежурном режиме, ей будут платить деньги за то, что она готова подхватить мощность и обеспечить потребителя.

– Как вы в своих инвестиционных планах учитываете развитие тех регионов, в которых располагаются ваши станции?

– Конечно, мы просчитываем энергетические балансы. Со своими контрагентами мы находимся в тесном взаимодействии. Простой пример со строительством на «КИНЕФе». Они заявили заранее, что через два года им понадобится дополнительно 80-120 МВт. Под это мы и развиваем Киришскую ГРЭС, реконструируем свои подстанции.

– Как считает ряд специалистов, в настоящее время узким местом энергосистемы является не генерация, а сетевое хозяйство. Между тем реформа затевалась для того, чтобы привлечь инвестиции именно в генерацию.

– Реновация сетевого хозяйства – действительно очень важная проблема. Сейчас этому направлению развития энергосистемы уделяется много внимания. В РАО ЕЭС созданы новые балансовые комиссии, и они будут заниматься в том числе и вопросом модернизации сетевого хозяйства. На сегодняшний день мы должны четко представлять, как будет развиваться экономика и как в связи с этим должна развиваться энергетика. На самом деле это вопрос не только энергетиков, но и правительства России. Тем более что Федеральная сетевая компания – государственная компания. Поэтому все крупные проекты будут согласовываться с правительством.

– Меня смущает одно: большинство наблюдателей именно за то и критикуют правительство, что оно не способно дать четкий прогноз.

– Я не могу говорить за правительство. Но про нас могу сказать: по тем заявкам, которые поступают в компанию, можно с большой уверенностью говорить о том, что в недалеком будущем у нас будет дефицит мощности. Мы должны сделать так, чтобы его не было. Сегодня мы говорим: для того чтобы обеспечить выдачу необходимой мощности, надо привлечь определенный объем инвестиций.  

– Одной из претензий, которые главы регионов адресовали руководству РАО ЕЭС, была следующая: вся прибыль, заработанная подразделениями РАО, выводится в центр, соответственно, местным компаниям не хватает средств ни на развитие, ни на реновацию. Например, та же Киришская ГРЭС. Ведь только после того, как станция стала независимой от «Ленэнерго», она смогла реализовать ряд жизненно важных для нее программ по модернизации оборудования. Есть ли такая проблема? Как вопросы перераспределения ресурсов решаются в ОГК-6?

– Как известно, РАО ЕЭС является практически государственной компанией. Контрольный пакет акций находится у государства. То же самое – и дочерние общества РАО. Есть Федеральная служба по тарифам, которая, исходя из себестоимости производства энергии, регулирует ее цену. Однако другая государственная структура, в лице Госимущества, доводит до нас дивидендную политику, которая не учтена в тарифе. Отсюда эта проблема. В любом случае, решение о выплате дивидендов принимает совет директоров РАО ЕЭС, а там большинство – представители государства.

Если говорить об ОГК-6, то мы утверждаем свои инвестиционные программы у наших собственников, то есть у государства. Если совет директоров РАО  примет решение, что, например, только киришский проект соответствует принятой методике, то инвестиции будут вкладываться именно сюда.

Ведь одна из главных задач реформы – создать крупные компании, интересные для инвесторов, которые смогут под свой «финансовый вес» привлекать ресурсы для реализации проектов. Я уверен: в конечном счете от этого выиграют все – и каждый регион, где располагаются наши станции, и вся энергетическая отрасль, а значит – каждый потребитель.

Санкт-Петербург