У российских лесопромышленных компаний никогда не было общего взгляда на то, где должны быть сосредоточены полномочия по распоряжению лесами – в регионах или в федеральном центре. Власти субъектов Федерации, находясь «ближе к лесу», могут более рационально им распоряжаться, но также могут злоупотреблять своими возможностями при распределении участков, что нередко и происходило. Тем не менее представители многих компаний считают, что передача полномочий в регионы, при всех угрозах, будет скорее полезна бизнесу. Такую позицию обосновал в беседе с корреспондентом «Эксперта С-З» директор по лесозаготовкам Сегежского ЦБК (Республика Карелия) Дмитрий Зуев.

– Не считаете ли вы, что возврат лесов в ведение субъектов Федерации приведет к распределению лесных участков на конкурсах по субъективным критериям?

– Передача полномочий с одного уровня на другой сама по себе не приводит к усилению института лоббирования. Прозрачность процедур конкурсного распределения лесных участков определяется не степенью централизации управления лесами, а наличием единых для всех правил и регламентов, а также четкой программой проведения конкурсов. Сегодня этой программы нет ни у федеральной структуры – Рослесхоза, ни у правительства Карелии. На мой взгляд, чтобы конкурсы действительно были прозрачными, необходимо ежегодно публиковать документ, в котором бы указывалось, сколько участков лесного фонда передается арендаторам, по какому принципу будет проходить распределение и каких целей хочет достичь собственник, передавая лес в аренду. Я уверен, что цель может быть только одна – увеличить эффективность использования лесных ресурсов.

– Какие задачи необходимо решить в первую очередь для достижения этой цели?

– В лесном комплексе существует три основные проблемы. Первая – лесные дороги, точнее дефицит дорог. Необходимо наконец определить, кто должен их строить и содержать, а также решить, кому принадлежат дороги, построенные на средства частного бизнеса. Абсурдная ситуация: согласно условиям арендных договоров, действующих в Карелии, арендатор обязан строить все дороги на полученном участке. Мы строим, лесхоз вывозит по этим дорогам лес, заготовленный на наших участках, в объемах, сопоставимых с объемом нашей заготовки. Но механизма, который позволил бы нам брать с лесхоза плату за эксплуатацию дорог, не существует.

Вторая проблема – отсутствие прозрачной процедуры доступа к лесным ресурсам, о чем я уже говорил, и третья беда – это, конечно, лесхозы. Из сторожей леса они превратились в конкурентов частных лесозаготовительных компаний. Причем они конкурируют с нами, находясь в заведомо более выгодных условиях.

– В чем выражается неравенство условий?

– Арендатор ведет только главные рубки, а промежуточные остаются за лесхозами. Основной пользователь вынужден строить на свои средства дороги и тушить пожары – эту обязанность лесхозы как раз охотно передали арендаторам. Под видом текущих рубок лесхоз вырубает лучшие участки, расположенные вдоль дорог, стараясь проделать это без ведома арендатора. Так как лесхоз сам себе выписывает порубочный билет, рубки ведутся с нарушением природоохранного законодательства. Кстати, о наличии нарушений говорят результаты контрольных замеров, проведенных нами в конце прошлого года на арендованных участках. Арендатору очень сложно защитить свои интересы – для этого нет правовых механизмов; в результате мы находимся в состоянии постоянного конфликта с лесхозами.

– Вы не пытались взять на себя рубки ухода? По закону, у арендатора есть такая возможность.

– Это не так просто: лесхозы отстаивают свое право вести рубки, фигурально выражаясь, с топором в руках. Мы пробовали найти общий язык с территориальным агентством Рослесхоза, предлагая принять на себя ту часть обязательств по уходу за лесом, которая не финансируется из федерального бюджета. Однако наша компания столкнулась с двойными стандартами: сами лесхозы выполняют минимальный объем работ по уходу за лесом и лесовосстановлению. Но как только речь зашла о передаче этих обязанностей нам, план многократно возрос… Мы были вынуждены отказаться от инициативы, потерявшей в итоге экономический смысл.

– Каковы гарантии того, что арендатор, получив право вести рубки ухода, не станет таким же «хищником», как лесхоз?

– Никто не отнимает у госструктур контрольных функций. Собственно, деятельность лесхозов и должна ограничиться надзором и контролем, что позволило бы в пять раз сократить количество этих структур и, соответственно, затраты государства на их содержание. А хозяйствовать должен бизнес.