Николай Власенко – один из наиболее ярких представителей команды губернатора Калининградской области Георгия Бооса. Принадлежащая Власенко торговая сеть «Виктория» появилась в Калининграде тогда, когда слово «ритейл» даже в столице слышали немногие. «Виктория» не только быстро освоила калининградский рынок, но и вышла на московский. Назначение на пост министра промышленности, малого предпринимательства и туризма Калининградской области заставило Власенко вернуться в анклав. С вопроса о том, с каким чувством он возвращался в родной город, корреспондент «Эксперта С-З» и начал беседу с министром.

– Возвращался с хорошим чувством, ведь в провинции жить лучше. Москва – это город одной встречи, за день там можно увидеться с одним человеком, максимум с двумя. В Калининграде за день встречаешь множество знакомых. Это позволяет чувствовать себя частью чего-то цельного. Там, где все на виду и тесно общаются, гораздо меньше недобросовестных людей. В Москве кто-нибудь может в течение десятка лет действовать нечистоплотно и каждый новый человек на его пути будет руководствоваться собственным впечатлением о нем, а не сложившейся репутацией. Есть, конечно, такие и в Калининграде, но их все знают.

– Как вы восприняли предложение губернатора о министерском портфеле?

– Когда мне предложили этот пост, я был, вероятно, психологически готов. То, чем я занимался последние 11 лет, для меня прозрачно и предсказуемо. Здесь же – абсолютно новые задачи, требующие совсем других подходов. Будучи предпринимателем, я, признаюсь, недолюбливал властную машину, а сейчас понимаю, что у этой десятилетиями складывавшейся системы есть и неоспоримые плюсы. Например, она не так сильно зависит от человеческого фактора.

– Давайте перейдем к состоянию дел в экономике региона. Каких изменений вы ожидаете от вступления в силу нового Закона об особой экономической зоне (ОЭЗ) в Калининградской области? Ожидается ли оживление инвестиционной активности в регионе?

– Вновь принятый Закон об ОЭЗ достаточно сложен. В нем много нового для России, например преференции, которых не имел пока ни один другой регион, диверсификация режимов хозяйствования, отличающихся друг от друга набором таможенных или налоговых льгот. Проблем с введением этого закона множество. Для предприятий, которые работали в ОЭЗ и раньше, нормативно-правовая база изменилась существенно. Но мы настроены оптимистически и надеемся, что в регион придут серьезные, крупные инвесторы. Встречи с ними проходят регулярно, причем речь идет о проектах с объемами инвестиций до 4 млрд долларов. Среди них – строительство металлургического комбината, второй проект в отрасли за последний год. Инвестором выступает крупная российская компания. Уже идет строительство первой очереди завода по производству соевых продуктов. Компания «Продукты питания» строит в Гусеве новый большой завод по производству мясных замороженных полуфабрикатов.

– Калининградская область – это регион с большим объемом внешней торговли, и для хозяйствующих субъектов очень многое зависит от действий таможни. Перед самым вступлением Закона об ОЭЗ в силу в таможенном ведомстве не было ни одного подзаконного акта, «расшифровывающего» этот закон. На какой стадии их разработка находится сейчас?

– Эти бумаги должно было разработать Минэкономразвития РФ. Сейчас все упирается в то, каким будет механизм сертификации произведенной продукции. Сертификат – это ключевой документ, он определяет особенности пропуска товара через границу. Предприятия, имевшие годовые сертификаты, сегодня не могут их получить. Для этого должны заработать два с половиной десятка нормативных актов правительства РФ, а они до сих пор не утверждены.

Плюс ко всему – российское правительство принимает различные распоряжения, которые меняют статус некоторых товаров, пересекающих границу, устанавливают новые критерии достаточной переработки. Экономическое пространство усложняется, рассекается этими нормативными актами. В такой ситуации таможенникам не позавидуешь. Их задача – исполнять инструкции, а у них от изменений нормативной базы голова идет кругом. В Калининградской области таможня значит больше, чем где бы то ни было, ее действия отражаются чуть ли не на всех жителях. Но в том, что сейчас происходит, вины таможни нет.

– На какой стадии находится разработка программы социально-экономического развития области на ближайшие годы, о которой не раз говорили и губернатор, и полпред президента в Северо-Западном федеральном округе Илья Клебанов?

– Когда новая команда управленцев приходит во власть, первое, что у нее спрашивают, – какова ее программа, стратегия? Вопрос логичный. Поэтому осенью путем мозгового штурма мы создали экспресс-вариант стратегии на ближайшие 10 лет. Он выдержал защиту в Минрегионразвития РФ. Сейчас идет второй этап разработки программы, прописываются детали.

– Предыдущая администрация тоже разрабатывала стратегию, и тоже на десяток лет. При этом в области еще ни один губернатор не отработал два срока.

– Разработчикам стратегии в администрации Владимира Егорова (прежний губернатор области. – «Эксперт С-З») я сразу говорил, что стратегия даже слишком хороша, потому что в ней написано все, что только можно написать. И при этом – ничего конкретного. Это была не стратегия вовсе. Стратегия развития региона должна отвечать не столько на вопрос, что надо делать, сколько – чего делать не надо. Необходимо сосредоточить внимание лишь на определенных направлениях. Сейчас наше министерство разрабатывает стратегию развития промышленности, она будет готова к концу мая. В ней будет прописано, на чем надо сделать акцент, какие производства развивать, какую отдачу от этого можно получить через пять-десять лет.

Уже готовы стратегии по развитию туризма и транспортного комплекса. Эти отрасли для региона приоритетны. У нас не так много возможностей для ускоренного развития области, а, например, в сфере туризма у анклава множество конкурентных преимуществ по сравнению с другими российскими регионами: незамерзающее море, уникальные природные образования Куршская и Балтийская коса, близость Европы. Современный турист все чаще предпочитает, побыв пару дней на одном месте, поехать дальше. Если упростить процедуру получения виз в соседние страны, то российские туристы, которые составляют основную долю приезжающих к нам, получат новые возможности.

– Но упрощение визового режима – не панацея. Важно вкладывать средства в инфраструктуру, начиная с дорог, после чего под разработанную стратегию привлекать частный капитал. Так?

– Конечно. У нас перспективны два вида туризма – оздоровительный и познавательный. Оба завязаны на инфраструктуру, каждый на свою. И в обоих случаях она требует значительных капитальных вложений. Развит еще деловой туризм, но этот сегмент не настолько велик, как принято считать, хотя в связке с развитием бизнес-образования он мог бы со временем занять достойное место. Зато в оздоровительном и познавательном сегментах – высокий потенциал роста, независимого от смежных отраслей, и на них мы стараемся сконцентрировать усилия. Особенность в том, что на побережье Балтийского моря в основном федеральные курорты. Наша задача – убедить Москву инвестировать средства в их инфраструктуру.

Приведу такой пример. Существует так называемая европейская велосипедная дорожка, которая проходит по побережью Польши, на границе с нашей областью разрывается, а на литовской части Куршской косы появляется снова. Если мы устраним разрыв этой дорожки, получим большой транзитный поток велосипедистов. Многие люди любят так путешествовать, но в Калининградской области им приходится передвигаться по автодороге, что менее безопасно, да и создает неудобства автомобилистам. Между прочим, это только звучит несерьезно – велосипедная дорожка. По стоимости она равна половине полосы автодороги, а это 500 тыс. долларов за километр. При общей длине дорожки в 150 км получается немалая сумма. Но проект этот окупится: туристы будут на нашей территории останавливаться, питаться, покупать сувениры, посещать развлекательные заведения.

– Увеличению товаропотоков между анклавом и остальной Россией мешают сложности с пересечением трех границ. Есть ли возможности сделать их более «прозрачными»?

– Попытки улучшить условия транзита мы предпринимаем регулярно. Скоро опять поедем в Белоруссию встречаться с президентом, в Литву ездили неоднократно… Но нельзя ожидать чудес от дипломатии, ведь сопредельные страны, особенно Литва, – наши конкуренты. Экономическую политику они строят, исходя из собственных, а не наших интересов. В федеральном центре мы часто сталкиваемся с непониманием этого. Аргумент Москвы таков: мол, Владивосток вообще в восьми часах лету от столицы, но он же не просит никаких преференций. Это правда, но ведь мы – единственный субъект РФ, попасть в который можно через территории двух других государств, и мы зависим от законов этих стран. Мировой опыт показывает, что анклавы – дорогое удовольствие для метрополии. Не все страны сейчас могут похвастаться наличием анклавов, многие были утеряны.

– Хотите сказать, что и Калининград ждет та же участь?

– В жизни все может случиться, но я считаю, что у России есть возможность не только не потерять нас, но и сделать своей изюминкой. Надо просто переосмыслить геополитическую роль Калининградской области и постараться обратить минусы в плюсы. ОЭЗ – нужный инструмент в этом смысле, но никто не мешает пойти дальше и сделать здесь оффшор, причем с пользой для страны. Россия имеет огромный торговый флот, но де-юре он уже давно не российский. Почему бы регистрацию судов в порту Калининград не сделать аналогичной регистрации «под удобными флагами»? Почему не ввести элементы оффшора для банковской системы, чтобы российские капиталы не бежали дальше российского же анклава? Таким образом были бы решены две проблемы – остановлен уход из России судов и капиталов и обеспечено автономное развитие нашей территории без привлечения финансовой помощи из Москвы.

Все упирается в незыблемость Конституции, где говорится о равноправии субъектов РФ. Но она у нас все равно нарушается. Конституционное право на свободу перемещения никто не отменял, но вы попробуйте попасть в Калининград по суше, если имеете только общегражданский паспорт! Если же абстрагироваться от догм, необходимо признать, что Калининградская область – заграничная территория. Многие заграничные территории, те же Маршалловы острова Великобритании, являются оффшорами. Это способ экономически привязать к стране анклав, не ущемляя интересов метрополии. Россия же, отказываясь признавать нашу область заграничной территорией, вынуждена давать ей экономические послабления. Потом остается только подсчитывать, сколько из-за этого недополучено в федеральный бюджет и в какой мере калининградские производители потеснили российских на их рынках.

– Но если бы Закон об ОЭЗ дал льготы банкирам, все кредитные организации страны «переехали» бы в Калининград…

– И пускай бы переезжали, но должна быть не труба, а ниппель. Если здесь создавать оффшор, то к фирмам, зарегистрированным в этом оффшоре, на основной территории России должно быть такое же отношение, как к иностранным. Если говорить о финансовой системе, то для калининградских банков в России должны были бы действовать ограничения, установленные для иностранных кредитных организаций.

– Насколько остра проблема энергодефицита в области? Какими вам видятся пути ее решения?

– Доступ к энергоносителям неравномерен. Предприниматели постоянно рассказывают, как трудно получить лимиты. Иногда энергетики заставляют их за свои деньги тянуть линии электропередач или строить трансформаторы. Существует и дефицит газа. Газопровод часто работает на пределе пропускной способности, которая составляет 1,8 млрд кубометров в год. Многие предприятия, например целлюлозно-бумажные, получают газ только летом, а зимой, когда возрастает потребление газа теплосетями, вынуждены работать на мазуте. Иными словами, им приходится иметь двойной набор оборудования – и под газ, и под мазут, а это дополнительные издержки. Некоторым предприятиям выделены недостаточные лимиты, и, хотя по факту они иногда получают чуть больше, это всегда лотерея: неизвестно, будет получен газ сверх лимита или нет. Поэтому сейчас строится газовое хранилище, чтобы нивелировать сезонные перепады в поставках. Привлекать новые инвестиции в таких условиях тяжело. Инвесторам, которые желают прийти в Калининградскую область, вероятно, надо опираться на энергосберегающие технологии.

– Почему, на ваш взгляд, «Газпром» отказался от идеи строительства ветки от Североевропейского газопровода в Калининград?

– Вопрос изначально лежал в чисто политической плоскости. «Газпром» можно понять: тарифом он это ответвление газопровода никогда не окупит. С другой стороны, он не окупает своих издержек, поставляя газ всем российским потребителям. Так что судьба ответвления зависит от политических возможностей договаривающихся сторон.

Монополисты – это всегда тормоз для развития экономики. Они не заинтересованы в собственной эффективности, единственная их задача – раз в год обосновать тариф. Демонополизация – важнейшее условие развития российской экономики. В США, например, антимонопольное законодательство – одно из самых жестких. Невозможно представить себе ситуацию, при которой американский предприниматель за свой счет помогает энергетикам подводить инфраструктуру, а вложившись, не получает преимуществ перед остальными потребителями.

– Нарекания у предпринимателей вызывает и работа Калининградской железной дороги…

– В некотором смысле наша область – тупиковая точка. Сюда по железной дороге идут грузы одного типа – нефть и лес, а отсюда другого – мебель и консервы. В обоих случаях загрузка вагонов односторонняя. Чтобы оптимизировать загрузку, целесообразно было бы развивать область как транспортно-логистический узел. Заодно можно в полной мере задействовать такие ресурсы, как незамерзающий порт и наличие двух типов железнодорожной колеи (узкой европейской и широкой российской).

– Какой вам видится модель дальнейших взаимоотношений между администрацией области и органами местного самоуправления? Как вы относитесь к идее ограничения полномочий мэров крупных городов в пользу исполнительной власти субъектов РФ?

– С идеей назначения мэров я согласен. Мэрия – это аналог исполнительной власти, и оценивать результаты ее работы должны не столько избиратели, сколько профессионалы. Здесь есть параллель с бизнесом: директора серьезной фирмы мало кто из подчиненных воспринимает с большим восторгом, ведь он заставляет людей работать, а это в принципе противоречит их природе. Мэр должен иметь возможность принятия непопулярных решений. Рядовой избиратель может оценить его деятельность лишь по состоянию дорог и ЖКХ. А чтобы их состояние выдерживало критику, мэру надо собирать налоги, заставлять бизнес участвовать в благоустройстве. А сейчас мэр любое свое действие вынужден соизмерять с тем, понравится ли это избирателю. Необходимо, чтобы городская власть быть частью той же вертикали, что и областная, поскольку программы развития города и области должны координироваться и не противоречить друг другу. Например, областное правительство считает, что в той или иной местности надо развивать рекреацию, а муниципалитет позволяет там строить крупный промышленный объект.

– Отличается ли менталитет калининградцев от менталитета жителей других регионов России? Кем – россиянами или европейцами – они себя больше ощущают?

– Отличается. Два года прожил в Москве и имею возможность сравнить. В Подмосковье множество огромной высоты каменных заборов, ограждающих частные участки, и не только вдоль Рублевского шоссе. Такое «купечество» не присуще калининградцам, в том числе и обеспеченным. В Калининграде культура движения на автодорогах другая – здесь пешеходов пропускают чаще, чем в столице. Хотим мы того или нет, но европейская культура проникает в Калининград все активнее.

Калининград