В ходе реформирования ОАО «Ленэнерго» от компании отделилась наиболее рентабельная часть – генерация. А вся ответственность перед потребителями электроэнергии осталась. Это создало большие проблемы, в результате чего у компании стали накапливаться просроченные обязательства перед потребителями по подключению к электросети новых объектов. О том, как компания решает эти проблемы, а также о других аспектах своей деятельности в новых условиях в интервью корреспонденту «Эксперта С-З» рассказывает заместитель генерального директора ОАО «Ленэнерго» Виктор Тамаров.

– Для бизнеса наиболее болезненна известная проблема просроченных обязательств «Ленэнерго» по подключению новых объектов к электросети. Каково сейчас число неподключенных объектов?

– На 1 июля текущего года просроченных договоров было 880, сегодня осталось около 260. Однако мы поставили перед собой четкую задачу – до конца года выйти в ноль. Подчеркну, что речь идет о договорах 2002-2003 годов.

– Каковы причины задержек с подключениями?

– Главная причина – болезнь роста. Средства, которые в свое время были уплачены по этим договорам, несопоставимы с нынешними расходами на их исполнение. Иными словами, на подключение потребителей нам сейчас приходится тратить значительно больше денег, чем они заплатили в 2002-2003 годах, даже с учетом индексации. Дело в том, что на тот момент технические условия подключения прописывались так, что выполнить их было невозможно. Число заявок росло так быстро, что у нас даже не хватало времени на проведение технического аудита. Наши сотрудники не имели возможности выезжать на место, а ограничивались изучением электрической схемы. Но с планом города эта схема не согласована. Если руководствоваться схемой, то получается, что протянуть кабель из точки А в точку Б вполне возможно. А то, что для этого надо пройти под двумя каналами, никто не учел. В результате есть объекты, подключить которые весьма затруднительно даже при наличии необходимых денежных средств.

В этом году мы начали активно использовать блочные трансформаторные подстанции (БКТП). Такая подстанция представляет собой маленькое бетонное сооружение, которое легко вписывается в любой архитектурный ландшафт. Оно перевозится на грузовике и монтируется там, где это необходимо. Некоторые можно смонтировать даже под землей. Применение блочных подстанций поставлено на поток, что позволит выполнить значительную часть просроченных договоров. Речь, повторю, идет даже о таких территориях, где обычные подстанции построить технически невозможно.

– Какова ситуация с новыми объектами, которые строятся сейчас? Не приходится ли вам ограничивать их подключение?

– Для решения этой проблемы мы сейчас тесно взаимодействуем с городскими властями. Город, к сожалению, вынужден увязывать темпы своего развития с нами. Я говорю «к сожалению», поскольку изначально планировалось, что энергетика должна развиваться опережающими темпами. Однако в действительности мы вынуждены догонять.

– Способствует ли решению проблемы с подключениями объектов масштабная программа развития петербургской электроэнергетики, подписанная летом Анатолием Чубайсом и Валентиной Матвиенко?

– По соглашению, подписанному 27 июля, планируется массовое строительство крупных питающих подстанций по всем диапазонам движения. Однако необходимо учитывать, что это соглашение не затрагивает развития распределительной сети. Это масштабный документ, он касается крупных питающих центров. А за электроснабжение потребителя отвечают не эти огромные центры, а маленькие подстанции с более низким напряжением. Для их развития мы предприняли собственные шаги. В частности, мы сами заказали разработку сценарного плана развития распределительной сети по городу в целом, который увязан с градостроительным планом. Разработку этого документа мы заказали в специализированном институте, но, безусловно, это решение было согласовано с правительством города. Ведь мы хотим не просто хаотически строить новые мощности. Нам необходимо понимать, как в целом будет развиваться городская сеть.

– Программы, подобные той, что инициировали Петербург с РАО «ЕЭС», обычно очень долго разворачиваются. Не создает ли это вам новые проблемы?

– Я с вами не соглашусь: это не та ситуация, когда программа разворачивается долго. Ведь не случайно подписанное в июле соглашение получило название «ГОЭЛРО-2». Такое название говорит не только о масштабах строительства, но и о его сроках. Уже началось строительство двух мощнейших подстанций – «Лахта» и «Стрельна». И до конца года должно быть начато строительство еще двух крупных объектов. Это высочайший темп. По нашим подсчетам, чтобы выполнить всю программу, мы должны закладывать в среднем по одной подстанции в полтора-два месяца.

– В прошлом году произошло разделение «Ленэнерго». Как изменились условия вашей работы? В каких аспектах вам стало легче работать, в каких – сложнее?

– Легче стало работать только в одном аспекте – мы теперь четко понимаем, сколько у нас денег. Тяжелее стало, потому что нам не на кого опереться. Если раньше можно было как-то маневрировать, то сейчас такой возможности нет: сколько мы заработали на транспортировке энергии по нашей сети, столько и можем потратить. Это и плюс и минус. Кроме того, стало безумно трудно работать, поскольку у нас теперь много партнеров. Со всеми надо выстроить взаимоотношения, взаиморасчеты, со всеми надо увязать свое развитие. Мы должны соотносить свои действия с магистральной сетью, а это самостоятельное юридическое лицо. Мы должны согласовывать свои планы с генерирующей компанией «ТГК-1», а это тоже самостоятельное юридическое лицо. Все перечисленные организации обязаны подчинять свою работу диспетчеру – ЛенРДУ. Нам приходится согласовывать свои действия со всеми смежными организациями города и области, учитывая планы развития Петербурга и Ленинградской области.

– Почувствовали ли вы какое-то облегчение в связи с тем, что из-под вашей ответственности выведено теплоснабжение? Ведь оно считается самой проблемной и сложной сферой энергетики с точки зрения управления.

– С одной стороны, вы правы: мы теперь отвечаем только за то, чтобы электричество дошло из точки в точку. Мы не несем ответственности за то, что где-то прорвало теплотрассу. Но с другой стороны, нам стало значительно сложнее. Во многих случаях тепло производится комбинированными станциями, одновременно производящими и тепло, и электроэнергию. Компания, которая отвечает за теплоснабжение и владеет комбинированными станциями, – это самостоятельное юридическое лицо. Она проводит собственную инвестиционную политику. Однако мы очень зависим от действий этой компании. Возьмем, например, генераторы. Ведь загрузка станций существенно влияет на энергетическую сеть. Раньше все это регулировалось внутри одной системы. Сейчас станция имеет свои коммерческие показатели и нагружает свое оборудование в зависимости от того, где и как это выгоднее. «Рулит» всем системный оператор – еще одно юридическое лицо. А за поставки электроэнергии перед конечным потребителем отвечаем мы.

– Насколько я знаю, городские власти разрабатывают план создания единой электросетевой компании. На какой стадии находится этот проект?

– План создания единой сетевой компании уже разработан. Его подписали председатель правления ФСК ЕЭС Андрей Раппопорт и губернатор Валентина Матвиенко. Создана рабочая группа по реализации проекта. Решено, что эта компания будет создаваться через дополнительную эмиссию акций «Ленэнерго». По сути, неправильно даже говорить о совместной компании. Речь идет о том, что город станет акционером «Ленэнерго» и перестанут существовать другие сетевые компании. Они будут подразделениями «Ленэнерго». Реализация проекта начнется в июле 2007 года, а закончить его мы планируем в июле 2008-го.

– Принято ли окончательное решение о том, в каком соотношении будут распределяться доли городской администрации и «Ленэнерго» в будущей сетевой компании?

– У РАО должен остаться контрольный пакет как у представителя федеральной власти. Это 50% плюс одна голосующая акция. У города должен быть блокирующий пакет – 25% плюс одна голосующая акция. Учредительные документы будут изменены таким образом, что город получит возможность кардинальным образом влиять на стратегические решения. Безусловно, будут защищены интересы и нашего второго мажоритарного акционера – финской компании «Фортум», которая вследствие допэмиссии потеряет блокирующий пакет. Присутствие этой компании в составе акционеров исключительно важно, поскольку для нас ценен их управленческий опыт.

– То есть они каким-то образом влияют на управление компанией «Ленэнерго»?

– Безусловно. Ведь если, например, вопрос, который выносится на заседание совета директоров, подготовлен некачественно, они отказываются его обсуждать. А если вопрос не прошел заседание совета директоров, хотя и был заявлен, то по отношению к менеджменту принимаются меры со стороны РАО. Так что по качеству корпоративного управления мы заметно опережаем многие российские энергетические компании.

– Насколько мешает вам работать объективное противоречие в положении жизнеобеспечивающей энергетической компании, которая, с одной стороны, должна выстраивать эффективный бизнес, а с другой – соблюдать интересы государства?

– Такова проблема любой государственной компании. И мы, в сущности, мало отличаемся от такой компании, хотя формально доли государства у нас нет. Сверхзадача менеджмента в такого рода организациях состоит в том, чтобы совместить государственные интересы с бизнесом. То есть развивать свой бизнес, соблюдая при этом государственные интересы. Главное здесь – правильно определить соотношение этих двух задач. Гораздо легче работать металлургам: выросла цена на рынке – они подняли цену на свой продукт. У них главная проблема в том, чтобы пробиться на те рынки, где востребована их продукция. У нас – обратная ситуация. Нашу продукцию всегда купят, но мы не можем прийти к регулятору тарифов и просто сказать, что надо поднять цену. Никто нас слушать не будет. Залог нашего успеха – в грамотно выстроенном управлении.

Санкт-Петербург