Как сообщают информагентства, на территории крупнейшего в Санкт-Петербурге студенческого городка в Московском районе начали действовать «народные патрули», состоящие из самих учащихся. Таким образом студенты намерены защитить себя от атак «бритоголовых». Связана эта инициатива с регулярными нападениями на студентов-иностранцев, которых и собираются защищать в первую очередь. Начинание поддержано (а скорее всего, просто организовано) «Молодой гвардией Единой России», а Комитет по молодежной политике администрации города даже выделил на создание отряда грант. Тут можно вспомнить, что народные патрули для защиты студентов-иностранцев создаются в городе не первый раз. Подобные дружины уже действовали в Питере три года назад. Тогда в отряды взаимопомощи объединились студенты-арабы, но инициатива быстро сошла на нет. Теперь все организовано куда более основательно.

Примечательно, что формирование отрядов самообороны стало в стране за последний год явным социальным трендом. Стоит только посмотреть сводки новостей. Есть самостоятельные гражданские инициативы, есть инициативы явно политические, но объединяются все – студенты в Петербурге, Воронеже и Екатеринбурге, дачники в Ижевске и Магадане, жители кварталов в Москве и Нижнем Новгороде, рабочие в Тюмени. Отряды самообороны создает КПРФ – «для защиты от нападений на членов партии в разных городах России», а на улицах Твери появился «антифашистский патруль», организованный движением «Наши». Война идет на всех фронтах: граждане защищаются от хулиганов, скинхедов, строителей, лесорубов, политических оппонентов и даже рейдеров. Вопрос о народных дружинах обсуждается уже и на законодательном уровне. Так, недавно депутаты Мурманской областной Думы обратились в Госдуму с предложением ускорить разработку и принять федеральный закон «Об участии граждан Российской Федерации в охране общественного порядка». Подобные обращения поступили и из других регионов.

Что вдруг случилось? Почему мирные люди берутся за топор? Объяснение не будет оригинальным. Причем его признают и те, кто так или иначе инициирует процесс массовой самообороны снизу, и те, кто хочет ввести его в какие-то законодательные рамки: отечественная правоохранительная система не справляется со своими обязанностями. Милиция с ее огромным штатом работает плохо, погрязла в коррупции, ей не верят, в результате люди пытаются защищаться самостоятельно. Это полностью подтверждают и соцопросы. «Левада-центр» по заказу Института национального проекта «Общественный договор» проводил исследование представлений российских граждан о безопасности. На вопрос, каким образом можно сделать жизнь более безопасной, большинство дало три ответа. Самый популярный связан с надеждой на близких родственников и друзей, на взаимопомощь. Второй вариант – так называемый рыночный тип поведения, когда люди считают, что могут купить на рынке все необходимые средства безопасности – от железной двери в квартире или подъезде до пит-буля. И от государства им ничего не нужно. Третий вариант социологи называют социальным типом поведения: речь идет как раз о самоорганизации граждан, когда создаются народные дружины или отряды самообороны.

Выходит, все три варианта гражданских представлений о безопасности никак не связаны с государством. Говоря рыночным языком, нишу государства в области безопасности пытается (пусть пока не совсем ловко) занять частная инициатива. Это, кстати, подтверждает и рост российского рынка частных охранных структур: по данным Союза негосударственных предприятий безопасности, он растет на 40% в год.

У этой, в общем-то, очевидной картины есть помимо всего прочего одна неприятная сторона. Как видно, государство не просто признает факт своей беспомощности в сфере общественной безопасности, но и фактически фиксирует этот кризис, стремясь и на законодательном уровне, и через подконтрольные инструменты (например, с помощью уполномоченных молодежных движений) поддержать самооборону как общественное явление. Здесь парадоксальным образом единомышленниками государства оказались правозащитники: они склонны рассматривать отряды самообороны как продукт общественной самоорганизации и проявление гражданского общества. Но есть опасение, что произошла какая-то системная ошибка. Самооборона никогда не была проявлением гражданского общества. Наоборот, самоорганизация безопасности – показатель кризиса общественных институтов, которые не способны добиться от государства возможного минимума правопорядка.

Даже в рамках самых либеральных представлений о государстве одна его функция всеми признается как безусловная – обеспечение национальной и общественной безопасности. Перейдите эту черту, и за ней уже анархия.

Лидер радикальной группы «Гражданская оборона» Егор Летов схематично, но честно поет в одной из своих, пожалуй, самых искренних песен: «Все, что не анархия, – то фашизм! / Но ты хочешь быть фюрером, / Он хочет быть фюрером, / Я хочу быть фюрером, / Мы все хотим быть фюрером! / Я не верю в анархию!» По сути, это формула происходящего. Где граница между самообороной и самопроизволом? Кто гарантирует, что дружинники не пополнят армию милицейского произвола?

Вот что рассказывает в репортаже о «патрульной» инициативе петербургских студентов телекомпания «Мир»: «Ребят отсутствие какого-либо статуса не смущает. Каждый из них уже придумал и отработал свой метод воздействия на правонарушителей. Наталья Егорова, дружинник: „Это будет мой маленький секрет. Кто попадется, тот узнает“». Почему-то очень не хочется случайно попасться в руки дружинника Егоровой. Не будем забывать и про недавние события в Кондопоге, которые, как выясняется, тоже во многом связаны с инициативой местных организаций общественного правопорядка. По крайней мере многочисленные националистические публицисты уверены, что положительная сторона карельских событий именно в том, что создан прецедент самоорганизации русского населения для самообороны.

Отчаяние петербургских иностранных студентов и их естественное стремление к самозащите можно понять. Всем остальным, далеким от сиюминутного аффекта, не стоит искать выхода там, где его нет. Результатом управляемого народного гнева, вылившегося в узаконенную самооборону, может стать лишь новая эскалация кризиса правопорядка.