Группа компаний UPM-Kymmene – один из ведущих лесопромышленных концернов мира, имеющий финские корни. Финский производитель бумаги начал поддерживать торговые отношения с Россией еще в конце XIX века. В последнее десятилетие деловая активность концерна в нашей стране заметно возросла: UPM ведет лесозаготовки, производит продукцию из древесины, вывозит сырье, фанеру, шпон, ввозит высококачественную бумагу. Ежегодно компания закупает около 5 млн кубометров древесины, львиную долю которой экспортирует на собственные европейские предприятия. Встречный поток тоже нескуден – в 2005 году UPM реализовала на российском рынке журнальной, офисной бумаги на сумму свыше 90 млн евро.

Значимость России для международного холдинга в качестве сырьевого источника, производственной площадки и рынка сбыта подтверждается серьезными инвестициями: за десять лет UPM вложила в развитие российского направления своего бизнеса более 140 млн долларов. Наибольшая инвестиционная активность наблюдается в последние три года: с 2004-го корпорация приобрела в Новгородской области фанерный завод «Чудово-RWS», построила лесопильный завод в Пестово, купила в Ленинградской области Тихвинский комплексный леспромхоз, которому было передано в аренду около 200 тыс. га леса на 49 лет.

Однако не исключено, что в ближайшие годы международный лесной бизнес будет аккуратнее и осмотрительнее вкладывать средства в Россию. Как выяснилось в ходе интервью, данного корреспонденту «Эксперта С-З» вице-президентом UPM-Kymmene по России Арто Ювоненом, растущие издержки и правовая неопределенность могут снизить инвестиционную привлекательность России в глазах лесопромышленного концерна. «Новый Лесной кодекс и неясная ситуация с повышением экспортных пошлин на лес – эти два фактора могут осложнить принятие решений UPM об инвестировании в российский лесной сектор. Возможно, решения будут откладываться до тех пор, пока ситуация не прояснится», – сказал Арто Ювонен.

Важный, но заменимый

– Россия рассматривается вами в первую очередь как источник дешевого сырья, как рынок сбыта или как подходящее место для размещения производства, закрывающегося в странах Европы?

– Что касается UPM, то для нас важны все три направления: заготовка лесоматериалов, переработка и продажа. Интерес наш определяется прежде всего территориальной близостью России к Финляндии. Кроме того, существуют исторические традиции сотрудничества двух стран в лесопромышленном секторе. Нельзя считать эту деловую активность односторонней – она обоюдная.

– Насколько значима для вас наша страна в качестве сырьевого источника?

– Довольно значима. Российские поставки обеспечивают 15% сырьевой потребности предприятий UPM. Мы также импортируем древесину из Прибалтийских стран, Южной Америки, но не так регулярно, как из России. В последние годы объем поставок российского сырья перманентно рос. Но будущее увеличение экспорта пока под вопросом.

– В чем причина?

– Себестоимость древесины, заготовленной в России, быстро повышается. Прежде всего – из-за изменения налоговой политики государства, которое поднимает таможенную пошлину на вывоз сырья. Есть и другие растущие затраты, особенно на перевозку заготовленной древесины по железной дороге. Разница между ценой на финский и российский лес становится все менее заметной. Кроме того, с введением нового Лесного кодекса лесопользователь берет на себя обязательства по уходу за лесом и его восстановлением, которые потребуют дополнительного финансирования. Себестоимость российской древесины вследствие этого еще возрастет.

– Каковы будут ваши действия, если тенденция к росту затрат сохранится?

– Конечно, для нас поставки древесины из России важны. Но все же они составляют только 15% от потребности. В случае сохранения тенденции к повышению затрат мы сможем восполнить свою потребность в сырье за счет поставок из других стран. Но пока об этом говорить рано. До ввода в действие нового Лесного кодекса должно быть принято немало подзаконных актов, и только после этого станет ясен размер дополнительной финансовой нагрузки на арендатора.

Учебный полигон

– Планируете ли вы в следующем году приобретать компании российских лесозаготовителей, которые арендуют лесные участки?

– Не планируем. Мы всего около года назад приобрели Тихвинский леспромхоз. Покупали его с двумя целями. Во-первых, он находится вблизи двух наших перерабатывающих предприятий в Чудово и Пестово – будет удобно поставлять на них древесину. Кроме того, по нашему замыслу, он должен стать площадкой, на которой UPM будет учиться особенностям лесопользования в российских условиях. Леспромхоз как раз подходит по размеру – не очень большой, не очень маленький.

– Вам уже удалось понять, в чем особенности российского лесопользования по сравнению с финским?

– Конечно, уровень технического оснащения процесса лесозаготовки здесь совершенно иной. Но это относится не только к нашему леспромхозу, а ко всему лесному сектору России, которому требуется серьезное техническое переоснащение. Кроме того, в Финляндии лес заготавливают в основном субподрядчики, владеющие собственной лесозаготовительной техникой, что снимает дополнительные расходы с лесопользователя. Мы также начали привлекать субподрядчиков. Дело в том, что в Тихвине на арендованных участках сейчас заготавливается леса почти вполовину меньше, чем разрешено, так что есть куда развиваться.

– Ваши коллеги из Stora Enso заявили недавно о намерении вложить средства в строительство лесных дорог в Ленинградской области. Каковы ваши планы?

– Наше соглашение, заключенное при покупке Тихвинского лесхоза, подразумевает строительство дорог – это нормальная практика. В этом году мы уже отремонтировали существующие и построили одну новую дорогу протяженностью 11 км. О дальнейших инвестициях пока сказать не могу.

– Минувшей осенью представители международной природоохранной организации «Гринпис» публично обвинили финских лесопромышленников в том, что они покупают нелегально заготовленную древесину в России. Это повредило вашему бизнесу?

– Были проведены проверки тех делянок, которые «Гринпис» указал как источник нелегального леса. Сначала поработали наши аудиторы, затем их результаты проверили аудиторы внешние. Все пришли к выводу, что заготовки проводились с соблюдением закона. UPM первая из лесных компаний еще в 1996 году разработала и внедрила информационную систему, позволяющую отслеживать источники древесины, импортируемой из России. Эта система, созданная с учетом российских условий, работает очень неплохо, по крайней мере российское отделение «Гринпис» оценило ее высоко. Но мы намерены совершенствовать систему дальше. Так, с этого года идет процесс сертификации лесов Тихвинского леспромхоза по стандартам Лесного попечительского совета (FSC). Мы предъявляем очень жесткие требования к своим поставщикам, сопоставимые со стандартами сертификации. Были случаи, когда мы разрывали отношения с сомнительными заготовителями.

Думаю, заявление международной природоохранной организации в меньшей степени относилось к финским корпорациям, работающим в России. Скорее они хотели привлечь внимание общественности к тому, что местные власти, которые должны бороться с незаконными рубками леса, не в состоянии создать эффективную систему контроля.

Привлекательный рынок

– Вы планируете в ближайшее время покупку или строительство новых деревоперерабатывающих заводов?

– В настоящее время мы не собираемся покупать или строить новые перерабатывающие производства, мы думаем над развитием существующих площадок. В Чудово и Пестово объемы производства будут увеличиваться.

– То есть в производственном направлении темпы роста издержек вас устраивают?

– Издержки, безусловно, растут. Стоимость рабочей силы в вашей стране уже сопоставима с Эстонией, где у UPM тоже есть деревоперерабатывающее производство. Но, в отличие от Эстонии, в России очень длинное плечо перевозов и высокие транспортные тарифы, что увеличивает себестоимость производства конечной продукции. Пока Россия выигрывает по сравнению со странами ЕС по стоимости электроэнергии. Но если цены на энергоносители уравняются, останется два преимущества размещения производства в России – близость сырьевого источника и растущий рынок. Производство на экспорт может стать нецелесообразным.

– Но ведь около трех четвертей фанеры, шпона, пиломатериалов, произведенных на ваших российских предприятиях, отправляется на экспорт. При чем тут растущий российский рынок?

– Отчасти так сложилось исторически – предприятие в Чудово было построено еще в советское время с привлечением достаточно больших внешних (финских) инвестиций. Чтобы возвращать заемные средства, приходилось поставлять продукцию на экспорт, в то время это был единственный способ заработать конвертируемую валюту. Но ситуация меняется. Теперь экспортировать продукцию не обязательно и мы будем ее поставлять на те рынки, где сможем получить наибольшую прибыль. Для некоторых видов продукции Россия становится более интересным рынком сбыта, и мы намерены увеличивать объем реализации на внутреннем рынке.

– Насколько серьезным рынком сбыта является наша страна для другой продукции UPM?

– Пока на российском рынке реализуется около 1% бумажной продукции предприятий концерна. Но в последние годы очень хорошо растут продажи бумаги для печати и офисной бумаги. По оценке наших экспертов, меняется также структура спроса – растет интерес к высококачественной продукции из более высокого ценового сегмента.

– Известно, что UPM строит целлюлозные фабрики в Уругвае и Китае. В чем инвестиционная привлекательность этих стран?

– Главное преимущество Китая – это огромный рынок с быстрорастущим спросом, который может поглотить всю выпущенную нами продукцию.

Что касается Уругвая, то этот рынок невелик, но здесь намного дешевле древесина – огромные запасы выращенного на плантациях эвкалипта. Произведенная в этой стране целлюлоза будет экспортироваться. В Уругвае строящийся комбинат принадлежит Metsa-Botnia, один из крупных акционеров которой – UPM-Kymmene.

– В отличие от других мировых лидеров лесной промышленности, вы даже не упоминаете о планах строительства целлюлозно-бумажного комбината в России. Считаете подобный проект совершенно бесперспективным?

– О планах построить ЦБК в вашей стране заявляла компания Metsa-Botnia. Так что мы будем участвовать в возведении целлюлозного комбината опосредованно. Но, конечно, все вопросы по срокам, окупаемости, рентабельности проекта решаются специалистами Metsa-Botnia.

Санкт-Петербург