В середине января нынешнего года совпали два небезразличных для ЕС события. Первое – перемирие в «газовой войне» России и Белоруссии, позволившее европейским странам вздохнуть спокойнее. Второе – Еврокомиссия утвердила документ под названием «Энергетическая политика Европы». Его подписание свидетельствует о появлении новой глобальной европейской доктрины, которая станет важнейшей для ЕС на ближайшие годы. В том числе – окажет влияние на формирование отношений между странами Евросоюза и Россией.

Вместе не страшно

Принятие «Энергетической политики» вызвало радостное оживление в странах Балтии. «С этих пор Европа по вопросам энергетики будет говорить в один голос. Это значит, что любого члена ЕС не оставят на произвол судьбы, если поставщик какой-то нестабильной страны задумает давить, шантажировать, провоцировать кризис», – пишет литовская газета Verslo zinios.

Реакция вполне понятна: термин «политика энергетической безопасности» (ПЭБ) был введен в оборот стараниями балтийских и польских политиков, причем главную роль в этом сыграл Вильнюс.

Беспокойство балтийских стран о собственной энергетической безопасности родилось не на пустом месте. Оно подогрето рядом событий, таких как прекращение подачи российской нефти в 2000 году в латвийский Вентспилс, а в августе 2006-го – в Литву. Опасения у жителей стран Балтии вызывает также предстоящее закрытие Игналинской АЭС. Наконец, сильный раздражитель – строительство подводного газопровода Nord Stream в обход Балтии и Польши. Активность Польши в немалой степени подхлестывают интересы крупного польского капитала (концерн PKN Orlen в прошлом году стал владельцем литовского нефтекомплекса Mazeikiu nafta).

Все эти факторы способствовали сближению четырех стран в качестве лобби ПЭБ (журналисты уже успели окрестить лоббистский альянс «Речью Посполитой энергетичной»). А периодически вспыхивающие украинско-российские и белорусско-российские дебаты по поводу нефти и газа являлись благоприятным фоном для трансляции идей на европейский уровень.

Все за одного

ПЭБ в нынешнем виде – скорее смесь пожеланий и прожектов, чем устоявшаяся политическая доктрина. Тем не менее некоторые постулаты ее уже кристаллизовались. Прежде всего, согласно ПЭБ, образование дефицита энергоресурсов по той или иной причине в одной из стран ЕС должно рассматриваться как ЧП, которое мобилизует все сообщество на его преодоление техническими, экономическими и политическими средствами.

Одним из важнейших мероприятий по снижению технических рисков названо объединение энергосистем новых участников ЕС с западноевропейскими странами. В первую очередь это касается электрических сетей. Реализация таких проектов, как прокладка подводного кабеля между Эстонией и Финляндией Estlink, строительство «электромоста» из Литвы в Польшу, соединение Польши кабелем со Швецией, ускорит создание единой электрической системы.

Похоже, в энергетике внедряется тот же принцип «коллективной обороны», что и в военной сфере. Недаром глава Польши Лех Качинский ввел термин «энергетическое НАТО». «Нападением будет считаться энергетический шантаж», – разъясняется этот термин в редакционной статье Verslo zinios.

Другой основополагающий момент энергетической политики указывает на наиболее вероятный источник угроз энергобезопасности ЕС. В документе заявлено, что Брюссель должен занять жесткую позицию в отношении России, побудив ее «играть по правилам, подписав Европейскую энергетическую хартию».

Другая нефть

Понятно, что «защититься» от России можно единственным способом – обеспечив доступ к иным источникам нефти и газа. Как сказано в тексте «Энергетической политики», Брюссель, а также каждый член ЕС самостоятельно должны искать пути энергоснабжения, альтернативные российскому. ЕС готов рассматривать все варианты, будь то проект «Набуккo», нефтепровод Баку – Гданьск или доставка топлива морем из дальних краев. Показательно, что канцлер Германии Ангела Меркель уже достала из стола предвыборные планы строительства танкеров, чтобы на треть сократить зависимость страны от российской нефти.

Если говорить о Литве, то планы отказа от российского топлива не кажутся нереалистичными. Как известно, Литва владеет двумя крупными нефтетерминалами – Клайпедским и Бутингским. Изначально оба ориентированы на экспорт, но, как показал опыт прошлого года, могут успешно обслуживать встречный поток. Важно отметить, что терминалы еще не вышли на полную мощность: Клайпедский загружен на две трети, Бутингский не использовал и половины потенциала. Собственно, это не предел – складывающаяся макроэкономическая ситуация может стимулировать нового владельца, PKN Orlen, развивать терминал в Бутинге, чтобы перегружать через него не только соседскую, норвежскую нефть, но и, скажем, венесуэльское сырье (осенью 2006 года были проведены первые переговоры на эту тему).

Альтернативный атом

Другой путь преодоления зависимости – увеличение доли альтернативных источников энергии. Согласно директиве ЕС, к 2020 году ветряная, биотопливная, солнечная и гидроэнергия должны обеспечивать пятую часть энергопотребления Европы.

Благие намерения наталкиваются на скепсис специалистов. По словам директора энергосистемы Lietuvos energija Владаса Пашкявичюса, в рассуждениях адептов ветряной энергии все логично, кроме одного – цены. Государство покупает ее по 22 цента за 1 кВт, при том что средняя цена обычной электроэнергии сегодня в Литве – 8 центов.

Под давлением политических обстоятельств и экономических доводов заметно меняется отношение Брюсселя к атомной энергетике – оно становится более лояльным. Фиксируя перемену настроений, литовские европарламентарии уже не раз посылали сигналы в Вильнюс о том, что можно попробовать по меньшей мере оттянуть срок закрытия Игналинской АЭС. Однако правительство Литвы предпочитает форсировать строительство новой АЭС. Как пояснил недавно премьер Гедиминас Киркилас, обсуждение этой темы может вызвать лишь раздражение Брюсселя, тем более что ЕС уже выделил часть денег на закрытие станции. Если же вести себя «послушно», то можно извлечь максимум выгод при строительстве новой – безопасной – АЭС.

Вильнюс