Критическое выступление премьера Виктора Зубкова по ситуации с российскими портами может принести им большую пользу, если начальственный пар не уйдет в гудок. Ибо для ускорения реформирования портов необходима энергия именно премьера, а не министра транспорта Игоря Левитина, на которого был направлен гнев главы правительства. Минтранс свою часть работы, по большому счету, выполнил, причем задолго до поручения президента Путина навести порядок в портах, в 2005 году. Ключевые законопроекты о портах и о свободных портовых зонах давно подготовлены и до сих пор не приняты по вине правительства РФ и его бывшего главы Михаила Фрадкова, не сумевшего создать действенную процедуру быстрого согласования законопроектов заинтересованными министерствами. Законопроект о портовых зонах согласовывался год, а проект «О морских портах РФ» – шесть(!) лет. Он был официально представлен Минтрансом еще в 2001 году. Конкретный министр, отвечающий за документ, не имеет полномочий для ускорения процесса согласования в соседних министерствах. Это дело правительства как органа, координирующего работу отдельных министерств.

Низкая административная культура в нынешней России – порок государственной машины на всех уровнях. Именно она ответственна за абсурдно долгое (год и даже более) согласование, например, строительных проектов в российских регионах. Из-за этого страдает и рынок, и потребители, да и государство, отвечающее за экономический рост в стране. И дело не только в умышленном затягивании административных процедур чиновниками, таким способом вымогающими у предпринимателей взятки (за ускорение процесса). Зачастую даже умысла никакого нет, а имеет место простая необязательность в соблюдении ведомственных регламентов (во многих случаях процедура согласования документов четко прописана в регламентах, включая сроки согласований каждым чиновником). Эта необязательность зиждется на другом пороке российского государства – отсутствии служебной ответственности чиновников за неадекватное исполнение своих обязанностей. В случае федерального правительства за эту безответственность отвечает в первую очередь премьер, а также его заместители.

Проблема усугубляется еще одним обстоятельством. Заинтересованное ведомство нередко отказывается давать свое согласие на проект документа (это и есть согласование) потому, что он не отвечает объективным интересам этого ведомства. Например, в истории с законом о портах согласование больше всего тормозили Росимущество и Минсельхоз. Первое хотело получать доходы от аренды территорий портов стивидорными компаниями, тогда как законопроект предусматривал наиболее распространенный в России порядок, когда такие доходы получает ведомство, имеющее соответствующее имущество на своем балансе (в данном случае – Росморпорт, входящий в структуру Минтранса). А Минсельхоз, в структуру которого включено Федеральное агентство по рыболовству, боролось за контроль над рыбными портами, обычно входящими в состав морских портов, и по этой причине тормозило законопроект Минтранса, предусматривающий закрепление всех морских портов в ведении Росморпорта. Возможно, кое-какие претензии такого рода предъявляло и Минобороны, а также другие министерства. Подобные противоречия интересов зачастую могут быть разрешены только волевым путем – руководителями правительства. И они должны это делать быстро, иначе споры будут бесконечными.

Таким образом, в затягивании сроков выполнения поручения президента виноват не министр Левитин, которого обвинил премьер Зубков, а российское правительство и лично два его председателя, в данном случае – Михаил Касьянов и Михаил Фрадков.

Одна из главных задач нового премьера Виктора Зубкова – сделать правительство дееспособным. Его энергия должна быть направлена на повышение административной культуры правительства. Иначе ничего не изменится.