С начала коротко о процессе усыновления. Кандидат должен получить перечень необходимых документов в органе опеки и попечительства муниципального образования (МО) по месту прописки. В список входят медицинское заключение, справки об отсутствии судимостей, о доходах, характеристика с места работы и еще куча копий и справок. Получив все это, орган опеки выносит вердикт о том, может ли заявитель быть кандидатом в усыновители. Больше федеральный законодатель от будущих родителей ничего не требует. С этим пакетом документов можно идти в любое сиротское учреждение в РФ. Найдя ребенка, усыновители подают заявление в суд, где в течение двух месяцев должно состояться слушание дела.

И тут начинаются местные нюансы. В Петербурге претендентам на ребенка придется пройти еще шестинедельные курсы в Центре помощи семье и детям. И только потом можно обращаться в банк данных, где собраны сведения о детях-сиротах, в Комитет по труду и социальной защите. Без его направления никто усыновителей не примет. Можно попытаться пойти в муниципальные органы опеки в своем районе или в других районах города. Но не все они рады посетителям, не имеющим визы комитета. Мы пошли за вторым ребенком всего через семь месяцев после усыновления первого, и нам все равно пришлось заново собирать все документы.

Минздравом установлен перечень врачей, которых нужно посетить усыновителям. Но насколько детальным должен быть сам осмотр, нигде не говорится. Одни врачи штампуют «годен» в обходные листы, даже не глядя на пациентов, а другие требуют пройти полный цикл обследования. Поэтому медосмотр может занять день-два, а может – несколько месяцев. Конечно, каждый «пациент» старается найти обходные пути. И большинство находят. А обследование превращается в фикцию.

То же – с судом. По закону он может потребовать у усыновителей дополнительные документы, которых нет в стандартном перечне. К тому же у каждого судьи свое представление о том, как должно быть составлено заявление (разумеется, заранее узнать об этом не получится). Пока заявители выполняют прихоти суда, судья, который обычно ведет дела по усыновлению, уходит в отпуск, а те, кто будет его замещать, могут выдвинуть свои требования.

Если граждане захотят стать родителями осенью-зимой, то сбор документов пройдет быстрее, а суда придется ждать недели две или даже меньше. Но большинство старается приурочить беготню по инстанциям к своему летнему отпуску (не каждый начальник согласится, чтобы его сотрудники тратили рабочее время на общение с чиновниками и врачами). А летом специалисты органов опеки, судьи и врачи тоже отдыхают. Поэтому мы, например, дожидались суда почти полтора месяца.

Медицинское заключение действительно только три месяца, а справка об отсутствии судимости (ее получения приходится ждать две-четыре недели) – полгода. То есть времени на выбор ребенка у усыновителей остается в обрез. Да и сама система не дает шансов расслабиться. В банке данных Комитета по труду в течение недели составляют список детей, соответствующих требованиям заявителя. За один раз дают направление на посещение только одного ребенка. Направление придется зарегистрировать в МО, на территории которого находится ребенок, и только после этого можно договариваться о визите с детским учреждением. Нужно ли уточнять, что все инстанции работают два дня в неделю по нескольку часов в день. Разумеется, многочасовая очередь в банк – обычное дело. В итоге некоторые усыновители месяцами ищут своих детей.

Учет усыновителей ведут органы опеки в МО по месту прописки. Родители обычно находят ребенка не в своем районе. А списки документов, которые им необходимо собрать, в разных МО отличаются. Скажем, в 76-м МО Фрунзенского района от нас потребовали справку, что мы действительно состоим на учете как усыновители в МО «Московская застава». Заключение о возможности быть усыновителями от «Московской заставы» их не устроило. На улаживание вопроса ушла неделя.

На удивление, чиновники, работающие в системе опеки, в основном крайне доброжелательны и готовы помогать потенциальным родителям даже в неприемные часы. Но это не избавляет последних от прохождения всех кругов многоступенчатой системы. И такое впечатление, что каждая инстанция даже не догадывается о существовании всех остальных. Особенно интересно получилось с пособиями для усыновителей.

На первого ребенка никаких пособий нам не полагалось – в прошлом году федеральное единовременное пособие в размере 8 тыс. рублей выплачивали только тем, кто усыновил ребенка в возрасте до трех месяцев, а наша дочка была старше. С января 2007-го федеральное пособие полагается всем принявшим ребенка в семью. Однако в августе этого года вступил в силу петербургский закон «О дополнительных мерах социальной поддержки детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей». Теперь всем усыновителям назначено еще одно единовременное пособие – 15 тыс. рублей. Но ни в августе, ни в сентябре районные администрации ничего о них не знали. Только в середине октября порядок выдачи пособий был разработан, но тут – новый поворот. Как рассказали усыновители из Приморского района, когда они пришли по этому вопросу в свою администрацию, им ответили: «У вас доход в пересчете на каждого члена семьи выше прожиточного минимума, а пособия мы даем только тем, у кого ниже». Если бы доход не дотягивал до прожиточного минимума, то и усыновление было бы невозможно, но этот аргумент чиновников не убедил. И ходокам пришлось посетить еще не один кабинет, добиваясь своего.

Конечно, мне могут сказать (да и говорили уже), что, мол, не картошку покупаете, ради детей можно и по инстанциям побегать. Но ведь в итоге получается, что до финиша доходят только самые пробивные. Думается, вовсе не обязательно такие люди становятся самыми лучшими родителями. Может, даже как раз наоборот…