Парадные фасады исторического центра Санкт-Петербурга бывают весьма обманчивыми. Жители города и туристы, прогуливаясь по Дворцовой площади и созерцая здание Главного штаба (ГШ), творение Карла Росси, не имели повода задумываться, что скрывается за фасадом, который не в пример многим другим памятникам в центре Петербурга удостаивался регулярной покраски. Привычный открыточный вид с торжественной Колесницей Славы на арке Главного штаба у непосвященных людей просто не мог ассоциироваться с образами заброшенных, полуразрушенных дворов вполне в стиле петербургских трущоб.

Недавно стартовавший проект реконструкции восточного крыла Главного штаба, где разместится современный музейный комплекс Государственного Эрмитажа, должен существенно преобразить этот памятник федерального значения (западная часть здания остается в ведении Минобороны РФ и штаба военного округа). К работам по реконструкции и приспособлению для музейных целей восточного крыла приступил консорциум компаний «Интарсия» и ПО «Возрождение», победивший в тендере на выполнение первой очереди проекта. Финансирование контракта стоимостью 4,4 млрд рублей осуществляется из средств федерального бюджета и кредита МБРР. Реконструкция восточного крыла ГШ может считаться сегодня одним из самых сложных, ответственных и амбициозных проектов, связанных со знаковыми для Петербурга зданиями в историческом центре города.

За фасадами

Здание восточного крыла ГШ передано в оперативное управление Государственному Эрмитажу в 1988 году, но только в середине 1990-х годов начались работы по ремонту отдельных помещений и их приспособлению под музейные потребности. Главным сдерживающим фактором были, конечно, проблемы финансирования – текущий бюджет Государственного Эрмитажа не позволял приступать к комплексной реконструкции здания, не предусматривалось для этого проекта и какой-то специальной федеральной программы. Весьма медленно шел и процесс освобождения здания от нескольких десятков различных пользователей – последние из них уезжают только сейчас.

Восточное крыло Главного штаба, построенного по проекту Карла Росси в 1819-1829 годах, предназначалось для размещения гражданских ведомств – министерств финансов, иностранных дел и др. В здании, которое занимает целый квартал с пятью дворами, разделенными внутренними флигелями-перемычками, в дореволюционное время было много и жилых помещений. Как рассказывает заведующий отделом «Главный штаб» Государственного Эрмитажа Александр Дыдыкин, помимо достаточно респектабельных квартир министров (в квартире министра финансов, к примеру, был оборудован первый в столице электрический лифт) во флигелях располагалось служебное жилье младших чиновников, дворников, почти весь пятый этаж занимал инвалидный батальон, обслуживавший здание.

В советское время среди «квартирантов» здания был штаб Северных коммун, милицейские структуры, в том числе школа милиции и ведомственная поликлиника (до сих пор полностью не переехавшая). Некогда торжественные залы Главного штаба превращались в комнаты-клетушки, где находились служащие всевозможных учреждений. Прогулка по освободившимся помещениям производит тяжелое впечатление. Облупившаяся от бесконечных протечек штукатурка, обшарпанные, выкрашенные в ужасные цвета стены, на полу куски давно потрескавшегося рваного линолеума, когда-то положенного поверх паркета. Вмонтированные в полы бесчисленные розетки – «фирменные» следы варварского пребывания в здании различных проектных институтов (даже в историческом здании церкви Министерства иностранных дел размещался один из них – «Сантехпроект»). Дворы же ГШ, не имевшие заботливых хозяев и скрытые от посторонних глаз, в течение многих лет превращались в подобие свалок.

Первые шаги

Работы по ремонту и реставрации начались в здании незадолго до дефолта 1998 года (в том числе за счет привлекаемых самим Государственным Эрмитажем спонсорских средств), и осенью 1999 года открылась первая выставка. За эти годы удалось восстановить, в частности, залы ампира, штабную церковь, лестницу Урицкого (названную так в советское время после убийства на этом месте в 1918 году председателя Петроградской ЧК Моисея Урицкого). В конце 2007 года завершилась реставрация кабинета министра финансов и анфилады примыкающих к нему помещений (приемная, секретарская, комната для совещаний). Несколько раньше отреставрирована часть помещений МИДа и салон канцлера.

Поначалу руководство Эрмитажа, стремясь к осуществлению именно комплексной реконструкции здания и понимая масштабность необходимых вложений, пыталось задействовать частных девелоперов. «Нам казалось, что удастся найти крупного девелопера, который сможет привлечь инвестиции в развитие здания Главного штаба, – объясняет обозревателю „Эксперта С-З“ директор Государственного Эрмитажа Михаил Пиотровский. – Мы были готовы предоставить под коммерческие цели 40% площадей, рассчитывая, что инвестор отреставрирует все здание для использования в музейных целях. Но желающих вкладывать средства на таких условиях не нашлось. Или предлагались неприемлемые для нас проекты строительства гостиниц, требующие перестройки здания, на что, естественно, не могут пойти и органы охраны памятников. Поэтому стало очевидно, что финансировать проект должны мы сами и государство».

В итоге на уровне правительства РФ решен вопрос о привлечении средств МБРР, участвовавшего, как известно, в преддверии 300-летия Петербурга в финансировании и других проектов реконструкции и реставрации исторических объектов. На первый этап проекта средства выделяются на паритетных началах бюджетом РФ и банком, заказчиком же по поручению Министерства культуры выступает Фонд инвестиционных строительных проектов.

Публичное явление

Проект реконструкции восточного крыла Главного штаба, прошедший сегодня необходимые экспертизы и согласования, разработан архитектурной мастерской «Студия 44», возглавляемой известным петербургским архитектором и экс-председателем КГИОП Никитой Явейном. «Студия 44», выбранная по итогам архитектурного конкурса, проводившегося МБРР, представила свою архитектурную концепцию еще летом 2003 года.

В качестве консультанта к работе над проектом приглашен по инициативе Михаила Пиотровского знаменитый голландский архитектор Рэм Колхаас (глава фирмы «ОМА/АМО»), ранее проектировавший представительство Эрмитажа в Лас-Вегасе. И хотя концептуальные подходы архитекторов «Студии 44» и Рэма Колхааса по некоторым вопросам казались несовместимыми, директора Эрмитажа это не пугало – он сознательно инициировал публичные дискуссии, представлял оба проекта на совместных выставках. «Важен сам процесс обсуждения, благодаря которому проект реконструкции Главного штаба становился фактом архитектурной жизни, – это не менее важно, чем то, что мы построим, – отмечает Михаил Пиотровский. – Путь активного обсуждения проекта с привлечением общественности очень продуктивен – это формирует атмосферу дискуссии, способствующую постоянной работе над проектом. И, на мой взгляд, это один из наиболее перспективных рецептов развития современной архитектуры, в том числе архитектуры Петербурга».

Действительно, по степени открытости процесс работы над проектом восточного крыла ГШ выделяется на фоне других современных проектов, касающихся знаковых для Петербурга зданий-памятников (особенно по сравнению с реконструкцией Сената и Синода, Новой Голландии, особняка Лобанова-Ростовского рядом с Исаакиевским собором, дома Чичерина на Невском проспекте и др.).

Впрочем, говоря о влиянии, которое компания Колхааса оказала на официально утвержденный проект «Студии 44», Михаил Пиотровский подчеркивает: «Во многом участие Рэма Колхааса было важно как вызов, отвечая на который, специалисты „Студии 44“ в очередной раз смотрели и перепроверяли свой проект, убеждались в своей правоте, а в некоторых случаях вносили отдельные уточнения. И, мне кажется, мы хорошо воспользовались потенциалом иностранных консультантов – изучали все их предложения, учли какие-то рациональные зерна в их критике, но в целом все равно сделали по-своему».

Стилистика анфилад

К архитектурному проекту реконструкции, изменяющему социокультурную функцию здания, изначально предъявлялись высокие требования: необходим не просто евростандартный ремонт существующих помещений, а нечто неординарное, соответствующее уровню Эрмитажа. «Мы имеем офисное здание, в общем неплохое для музея, в котором по периметру идут коридоры с многочисленными комнатами слева и справа, – поясняет Михаил Пиотровский. – Тем не менее музей в таком здании оказывается какой-то обыкновенный. Но когда рядом находится Эрмитаж, то и в Главном штабе должно быть что-то особенное, необычное, хотя и не революционное. Задачей архитекторов было привнести некие намеки на Эрмитаж, и, на мой взгляд, это получилось».

Ключевая идея «Студии 44», признаваемая удачной многими архитекторами, – создание большой анфилады новых залов. В этом усматривается продолжение традиций Эрмитажа, в котором именно анфилады составляют основу пространственной структуры. Внутреннее пространство здания восточного крыла ГШ подвергнется существенным преобразованиям. Пять дворов, разделенных небольшими флигелями, сверху будут закрыты атриумами и превратятся в огромные залы (и, возможно, в сады, демонстрирующие ландшафтное искусство различных эпох). Дворы образуют единую анфиладу за счет того, что в стенах поперечных корпусов появятся высокие двустворчатые двери, характерные для стилистики Эрмитажа. А в самих флигелях, где уже не будет внутренней «начинки», разместятся выставочные залы (сегодня это четырехэтажные строения с комнатами на каждом этаже).

Судьба этих корпусов-перемычек, кстати, была чуть ли не главным предметом споров. Разработчики архитектурного проекта исходили из предположения, что флигели не относятся к числу творений Карла Росси и строились гораздо позже, возможно, в начале ХХ века. Поэтому предлагался вариант демонтажа корпусов и их замены выставочными павильонами-трансформерами, способными изменять конфигурацию в зависимости от специфики экспозиций. Однако историко-культурные экспертизы и археологические исследования подтвердили старинное происхождение корпусов. «Флигели останутся в тех же периметрах, но они уже не будут связаны со структурой кварталов, вместо которых мы делаем анфиладу залов (это принципиальное решение), – поясняет Михаил Пиотровский. – Соответственно и флигели приобретают другую функцию (изначально здесь размещались прачечные, хлебопекарни, жилые помещения для прислуги и т.д.) – становятся выставочными помещениями».

Под влиянием критических замечаний решено отказаться от замысла сделать в стенах корпусов-перемычек двери высотой около 12 м, тем не менее основная идея сохранилась. «Двери все равно будут большими – это дух Эрмитажа с анфиладами его больших залов, – говорит Пиотровский. – Тем самым мы придаем торжественность зданию, которое торжественно снаружи, но неторжественно внутри».

На новом уровне

Примечательно, что главная анфилада дворов-садов будет находиться на уровне второго этажа. Не перекрывается только один двор (ближайший к арке ГШ) – здесь появится ведущая на второй этаж лестница, которую можно будет использовать как подобие амфитеатра при проведении концертов, спектаклей. По этой лестнице посетители, миновав кассы и гардероб (которые разместятся в подземном этаже), попадают в новое музейное пространство – в центральную анфиладу и анфилады залов по периметру здания (круговой проход будет почти по всем этажам). А на уровне первого этажа появятся магазины, рестораны и кафе, имеющие отдельные входы с Дворцовой площади и с набережной Мойки.

Один из дискуссионных вопросов – целесообразность создания центрального входа в музей (здание, строившееся для нужд различных ведомств, никогда не имело главного входа). Но было решено не нарушать архитектурной традиции и ограничиться двумя существующими входами. Логистику музейных потоков предстоит еще дорабатывать. Хотя, как отмечает Михаил Пиотровский, те из предложений Колхааса и его команды, которые оказались востребованы, касаются прежде всего совершенствования схем передвижения посетителей внутри музея: «Появление в верхних залах поперечных переходов позволит людям по более короткому маршруту попадать к своим любимым экспозициям, несколько по-иному видеть музейное пространство, станут связаны между собой все части музея».

Наиболее сложная строительная задача, на взгляд Александра Дыдыкина, – строительство «в глубину» на 3,5 м под всем зданием (сейчас небольшие полуподвалы есть только со стороны Мойки). Учитывая специфику грунтов, потребуются серьезные работы по усилению старых фундаментов (тем более что при возведении здания ГШ Росси использовал остатки фундаментов еще более древних строений).

С современным уклоном

Одной из особенностей музея станет то, что он должен в большей степени ориентироваться на современное искусство, хотя ряд экспозиций будет посвящен искусству XIX столетия (в том числе декоративному). «Можно сказать, что мы сознательно педалируем тему современного искусства, потому что в нем есть некая новизна, оно привлекает несколько иную публику, отличную от той, что традиционно приходит в Эрмитаж смотреть „Данаю“, – поясняет Михаил Пиотровский. – В целом же можно сказать, что в здание ГШ переместится, наверное, половина всей экспозиционной привлекательности Эрмитажа. Это позволит нам принимать гораздо больше посетителей».

Третий этаж будет отдан произведениям импрессионистов и постимпрессионистов. А для самого современного искусства – конца ХХ – начала ХХI века – предназначается пространство в угловой части здания (примыкающей к Мойке и арке ГШ). Многие помещения здесь серьезно пострадали в советское время, выгорели и были заменены перекрытия здания. И теперь это дает большую свободу при организации выставочных пространств, позволяет сделать, к примеру, поднимающиеся полы между этажами…

Предполагалось, что первая очередь проекта (около половины всего объема работ) будет выполнена уже в 2009 году. Реалистичность этого срока вызывает сомнения – слишком затянулись конкурсные процедуры по выбору генподрядчика строительства и утверждение результатов МБРР. Тем не менее остается надежда, что удастся завершить всю реконструкцию здания к 250-летию Эрмитажа, то есть к 2014 году. Пока нет полной определенности, какой будет в дальнейшем схема финансирования проекта и, собственно, его стоимость (еще в 2005 году планировали уложиться в 100-120 млн долларов). Но даже если государство профинансирует все строительно-реставрационные работы, по мнению Михаила Пиотровского, без привлечения дополнительных внебюджетных денег все равно не обойтись. Значительные средства потребуются на приобретение музейного оборудования, на закупку произведений современного искусства, отвечающих концепции нового музея, и т.д. Поэтому уже сейчас Государственным Эрмитажем начата международная кампания по сбору частных пожертвований с участием обществ друзей Эрмитажа во многих странах мира, российских и западных бизнесменов, с которыми сотрудничает музей.

Санкт-Петербург