Штокмановcкое газоконденсатное месторождение, которое находится в российской части Баренцева моря и является самым большим месторождением на континентальном шельфе в мире, открыто еще в 1988 году. Однако с тех пор на нем не добыто ни одного кубического миллиметра газа. Понятно, что такой драматической задержке найдется множество объяснений: и распад СССР, и отсутствие собственных шельфовых технологий добычи, и стратегическая значимость месторождения, которая требовала тщательного отбора иностранных партнеров.

Однако перманентные отсрочки начала работы над проектом вынудили его участников пересмотреть основную бизнес-идею. Если ранее предполагалось, что Штокман станет снабжать сжиженным природным газом (СПГ) североамериканский рынок, то теперь половину добываемого газа планируется транспортировать по трубам в Европу. «Сланцевая революция» в США и мировой финансовый кризис обрушили удобный для «Газпрома» и Statoil газовый рынок и поставили под сомнение саму целесообразность реализации дорогостоящего проекта. При этом наступивший год должен стать для участников проекта знаковым – планируется подписать основные инвестиционные соглашения.

Дочки-матери

Глава концерна Statoil Хельге Лунд обычно предельно корректен в формулировках, ведь одно неосторожное слово может обрушить биржевые котировки главного актива Норвегии. Представители Statoil неизменно подчеркивали важность Штокмана, а сам Лунд как-то назвал его «матерью всех проектов». Тем не менее, как стало известно из документов, преданных огласке ресурсом WikiLeaks, около года назад Лунд пожаловался на тяготы реализации Штокмана американскому послу Барри Уайту. Депешу Уайта разместила норвежская Aftenposten, которая получила эксклюзивные права от WikiLeaks на публикацию всех материалов так называемого Cablegate. Основными трудностями Лунд считает неразвитость местной инфраструктуры в сочетании с требованиями российского налогового законодательства, риск понижения цен на природный газ из-за использования сланцевого газа, а также политические риски в целом.

Но главную угрозу проекту глава Statoil видит в растущей коррупции в российском «Газпроме». «Лунд сказал, что очень обеспокоен коррупцией, при этом, по его мнению, ситуация ухудшается, – писал Уайт в отчете о встрече. – Он также подчеркнул, что иметь дело с таким партнером по Штокману, как „Газпром“, равносильно ведению бизнеса с российским государством. Совсем по-другому выглядит ситуация с компанией „ЛУКОЙЛ“, с которой Statoil сотрудничает в Ираке». Хельге Лунд не пожелал комментировать опубликованный документ, за него пришлось отдуваться руководителю департамента информации о зарубежных проектах Борду Глад Петтерсену.

График неизменен, рынки меняются

Глад Петтерсен заявил, что Statoil не ставит под сомнение важность проекта, а оставшееся время необходимо использовать для подготовки «обоснованных инвестиционных решений». Ожидается, что первое из двух инвестиционных решений по Штокману будет завершено в марте этого года, а второе – в декабре. «Наш график предусматривает принятие окончательного инвестиционного решения в 2011 году. В первом квартале мы должны решить, станем ли инвестировать в трубопроводный газ, а в конце года определимся с проектом по производству СПГ», – сообщил Глад Петтерсен. Бывший руководитель Statoil в России Бенгт Ли Хансен в августе прошлого года подчеркнул, что Штокман остается главным проектом концерна в России. А его преемник Ян Хельге Скуген повторил этот тезис в декабре. Глад Петтерсен подтвердил, что в случае благоприятных оценок инвестиций поставки трубопроводного газа начнутся в 2016 году, а СПГ – в 2017-м. Отметим, что сроки принятия инвестиционного решения и начала добычи газа уже переносились. Ранее к добыче планировалось приступить в 2013 году.

Однако в Норвегии, да и в других странах, немало скептиков, уверенных, что и новый график будет пересмотрен. Аналитик нефтегазового рынка норвежского банка DnB Nor Турбьёрн Хьюс полагает, что проект стартует не раньше 2020 года: «Я не верю, что мы увидим начало строительства до 2020 года. Большое количество газа, которое предполагалось добывать, предназначалось для американского рынка, но с развитием неконвенциональных ресурсов, которые мы наблюдаем в Северной Америке, газ должен отправляться в другие места». «Еще слишком рано говорить, каким будет решение следующего года, но мы работаем над реализацией проекта», – возражает Глад Петтерсен. Он осознает, какие быстрые изменения произошли на рынке из-за сланцевого топлива, но не сомневается в долговременном росте спроса на природный газ и СПГ: «Мы верим в большой спрос на СПГ в будущем, не в последнюю очередь – на рынках Азии». При этом Глад Петтерсен не стал комментировать возможность организации поставок СПГ со Штокмана на азиатские рынки через Северный морской путь. Не согласился он и с высказываниями некоторых российских экспертов о том, что открытие для добычи бывшей спорной зоны Баренцева моря (в связи с подписанием договора о разграничении морских пространств) снизит интерес Statoil к Штокмановскому проекту.

Прямое доказательство

В Statoil действительно считают, что мировой спрос на СПГ будет в ближайшие годы расти. В связи с этим концерн собирается изучить перспективы строительства дополнительных мощностей на баренцевоморском месторождении Снёвит. Предполагается построить еще один завод по производству СПГ на острове Мелкойа в Хаммерфесте. Анализ возможностей реализации второй очереди завода еще не означает принятие инвестиционного решения, уточняется в релизе Statoil. Оно не может быть принято ранее 2013 года, а производство СПГ начнется не ранее 2018-го. Кроме строительства дополнительных мощностей по производству СПГ предполагается увеличить производительность подводного добычного комплекса, разработать новые участки месторождения и провести газопровод на сушу.

По-видимому, оптимизм Statoil связан с растущими ценами на газ на европейском рынке. Достигнув минимума в марте прошлого года, к декабрю они удвоились. При этом нефтяные цены за то же время выросли на 20%. Как поясняет нефтегазовый аналитик Bayerngas Norge Лилл Саннвик, долгое время стоимость газа была привязана к цене на нефть и в обычной ситуации составляет примерно 70% от нефтяной (в пересчете на нефтяной эквивалент). Если цена за баррель нефти равна, например, 70 долларам, то за 1 тыс. кубометров газа – около 200. Но в период экономического кризиса спотовая цена на газ упала до уровня 25% от нефтяной. При этом избыток газа на рынке (из-за ближневосточного СПГ и сланцевого газа в США) обещал низкие цены на годы вперед. Вот почему почти в то же время, когда Лунд жаловался на низкие газовые цены американскому послу, глава концерна Total Кристоф де Маржери открыто сетовал на недостаточную рентабельность Штокмана. Он заявил в ноябре 2009 года, что при ценах на газ в районе 100 долларов за 1 тыс. кубометров добыча на Штокмане «однозначно нерентабельна». Однако Де Маржери все же заметил, что инвестиционное решение будет приниматься исходя не из существующих, а из долгосрочных рыночных цен на газ, поскольку на реализацию проекта уйдет пять лет.

Рентабельность на марше

Открыто же Хельге Лунд называл другой уровень рентабельности Штокмана, привязанный к цене на нефть, – 70 долларов за баррель. Отметим, что аналогичный показатель современных проектов добычи газа в Норвегии значительно ниже. Согласно данным издания Teknisk Ukeblad, проект освоения месторождения Снёвит окупался при цене 18 эре за кубометр (около 30 долларов за 1 тыс. кубометров), а проект Ормен Ланге был еще более выгодным. Поэтому даже при низких ценах на газ в Европе, установившихся во второй половине 2008 года, добыча газа на норвежском шельфе была далека от порога рентабельности.

Но, как уже было сказано, прошлый год стал для газовиков очень удачным. «Рыночные цены на европейский газ возвращаются на исторический уровень привязки к стоимости нефти, и сейчас нет большой разницы между ценами по долговременным контрактам на газ, которые привязаны к нефтяным, и ценами на спотовом рынке», – объясняет Лилл Саннвик. Причиной роста аналитик считает рано начавшуюся зиму, которая оказалась холоднее, чем обычно, из-за чего домохозяйства стали использовать больше газа для отопления. В первом полугодии 2010 года Европа стала потреблять газа на 12% больше, главным образом – из-за посткризисного роста промышленного производства в ряде стран. Кроме того, низкие цены стимулировали увеличение его потребления в электроэнергетике. Наконец, покупатели газа не уверены в своих оценках будущего предложения. «Россия, крупнейший поставщик газа, снизила объемы производства, чтобы стабилизировать ценовую ситуацию. С наступлением холодов нервозность покупателей на рынке значительно выросла», – отметила Саннвик.

Положение на рынке, однако, еще не стабилизировалось. Например, в США цены вели себя иначе, чем в Европе, – с марта по декабрь прошлого года они снизились на 6%. Тенденция, как считает Саннвик, может измениться и на европейском рынке. «В следующие пару лет предполагается запустить несколько заводов по производству СПГ, при этом продолжает расти добыча сланцевого газа в США. Нет оснований утверждать, что потребление газа продолжит увеличиваться так, как это было в 2010 году, поэтому существует угроза нового снижения цен в 2011-м», – считает она. Ее коллега из брокерской компании Arctic Securities Трунн Омдал подтверждает, что в последний год цены позволяют поставщикам спокойнее смотреть в будущее. «Цены на газ в Европе, как спотовые, так и привязанные к нефтяным, находятся на уровне, обеспечивающем рентабельность Штокмановского проекта в части как трубопроводного газа, так и СПГ. С 2009 года цены на норвежский газ удвоились (со 160 до 330 долларов за 1 тыс. кубометров), хотя по-прежнему остаются под давлением в США», – заключает Омдал. А Министерство нефти и энергетики Норвегии подготовило долгосрочный прогноз, который демонстрирует, что в случае благоприятного и базисного сценариев нефтяные и газовые цены оказываются выше «штокмановских уровней рентабельности», называемых и Кристофом де Маржери, и Хельге Лундом.      

Санкт-Петербург