Никогда не пробовали зайти на сайт ФСБ? Загляните, это довольно любопытно. На главной странице – четыре информационных сообщения. Самое свежее датировано 15 января позапрошлого (!) года. Речь в нем идет об условиях конкурса на лучшие произведения литературы и искусства о деятельности органов ФСБ. Второе по свежести сообщение – от 15 июля 2006 года. О его содержании рассказывать смысла нет, настолько давно это было.

Покопавшись, на сайте можно найти раздел «Официальные сообщения». Но и там «свежачок» датирован декабрем прошлого года (по крайней мере на момент сдачи номера). Соответственно, о произошедшем неделю назад в «Домодедово» – ни слова. Словно противодействие терроризму – это функция Минрегиона или Минсельхоза. «Ну и что? – возразит мне кто-нибудь. – Просто в ведомстве Александра Бортникова неважно работает пресс-служба».

Возможно, не без этого, но первопричина в другом. Бортников не считает нужным встречаться с журналистами, не выступает с заявлениями даже под камеру своей пресс-службы. Если выйти на улицу с фотографией главы ФСБ и спросить у прохожих, кто это, фамилию едва ли произнесет хоть один человек из сотни. Его по каким-то причинам не было даже на экстренном совещании, которое президент созвал сразу после теракта. Не было там и другого силовика, чье ведомство также обязано заниматься нашей безопасностью, – главы МВД Рашида Нургалиева. Можно предположить, что они выехали на место происшествия. Но телекамеры не зафиксировали их и там.

Складывается впечатление, что МВД и ФСБ перестали считать предотвращение терактов своей прямой задачей. Они воспринимают их как данность. Скажем, как природную аномалию или летний пожар: это неприятно и последствия нужно устранить, но предугадать, а тем более предотвратить – невозможно.

Самое прискорбное, что власть на самом высоком уровне вольно или невольно подыгрывает силовикам. В трагический вечер понедельника Дмитрий Медведев встречается с главой Следственного комитета Александром Бастрыкиным, генпрокурором Юрием Чайкой и министром транспорта Игорем Левитиным, а Владимир Путин – с главой Минздравсоцразвития Татьяной Голиковой. Заметим, все четыре чиновника, вызванные президентом и премьером, по определению могут отвечать лишь за последствия: Бастрыкин и Чайка должны расследовать, Левитин – отвечать за отсутствие авиапробок вследствие теракта, Голикова – грубо говоря, лечить пострадавших. А те, кто обязан был предотвратить трагедию, остались как бы ни при чем.

Впоследствии Медведев выступит на расширенном заседании коллегии ФСБ, где, разумеется, Бортников уже присутствовал, вызовет в Горки и Нургалиева. Обоим будут даны соответствующие поручения, будет уволен начальник управления на транспорте МВД по Центральному федеральному округу Андрей Алексеев. Но, как говорится, осадок все равно остался.

Более того, это впечатление усилилось, когда президент начал практически в каждом своем выступлении рассуждать об ответственности менеджмента «Домодедово». Масла в огонь активно подливали блогеры: интернет переполнен свидетельствами того, что в аэропорт можно запросто попасть, минуя металлодетекторы и вообще какой-либо контроль. Пресс-секретарь «Домодедово» Елена Галанова разъяснила, что служба авиационной безопасности отвечает за ту часть аэропорта, где находятся зарегистрированные пассажиры, а все остальное – зона ответственности милиции. Президент назвал подобные заявления безнравственными и потребовал: «Чтобы я не слышал больше этих слов со стороны руководства крупных транспортных предприятий!»

Между тем едва ли не единственный федеральный чиновник, который не побоялся в эти дни откровенно общаться с прессой, заместитель министра транспорта Андрей Недосеков прямо заявил: согласно регламенту, в тот злополучный день досмотр входящих в аэропорт был целиком и полностью в зоне ответственности милиции. По его словам, милиция привлекает службу авиационной безопасности аэропорта к совместной работе, только если получает соответствующую ориентировку. Но 24 января таких ориентировок не было и аэропорт работал в штатном режиме.

Желая того или нет, Недосеков, с одной стороны, выступил адвокатом руководства «Домодедово», а с другой – и это важнее – обвинителем спецслужб. Если со стороны МВД и ФСБ не было никаких ориентировок, значит, это недоработка с их стороны, поскольку сигналы о готовящихся терактах на объектах транспортной инфраструктуры столицы, как теперь известно, поступали с середины декабря.

Террор – не природная аномалия и не летний пожар. Боевики оказываются куда изобретательнее наших спецслужб, они постоянно меняют тактику. Времена показательных акций боевиков уходят в прошлое: Буденновск, Беслан, «Норд-ост» уже, дай бог, не повторятся. Пришло время небольших разрозненных групп, главное орудие которых – смертник-одиночка. Но российские спецслужбы как не были готовы к массовым акциям конца 1990-х – начала 2000-х годов, так не готовы и к новым вызовам.

Мировой опыт показывает, что наиболее эффективный способ профилактики террора – внедрение агентов в лагеря боевиков. Но, как не раз говорили в эти дни отставные чины ФСБ со ссылкой на продолжающих трудиться в спецслужбах высокопоставленных коллег, такая работа не то что в зачаточном состоянии – она, скорее, не ведется вовсе.

Можно без конца увольнять стрелочников – окружного начальника УВД на транспорте, аналогичного по рангу начальника в системе ФСБ и т.п. Не поможет. Поиск стрелочников – это проявление компанейщины, а людям нужны не столько «шашечки» (подтверждение со стороны властей легитимности и эффективности спецслужб), сколько ехать (чувствовать себя по-настоящему в безопасности). Необходима принципиально иная система реагирования на все новые вызовы со стороны террористов. И отвечать за отсутствие такой системы должно в том числе и руководство силовых ведомств. Обеспечивать им операцию «прикрытие» – значит забалтывать проблему. По Конституции, не государство должно защищать силовиков от нас, а силовики – нас от боевиков.