Нынешнее лето – явно не лето министра образования. Скандалы с Федеральными государственными образовательными стандартами, породившие миф, что скоро в России будет платное образование, скандалы с ЕГЭ – и ранее пассивно наблюдавшее за реформами общество становится активным противником нововведений министерства. Ничего, что на летней Всероссийской конференции по проблемам высшей школы и науки каждый второй выступающий начинал свою речь с критики министерства: конференции для того и проводятся, чтобы критики могли высказаться. Ладно, президент пошутил, что ему хочется кого-то уволить в Министерстве образования: наверное, он хотел подчеркнуть, что проблемы модернизации стоят для него на первом месте (а переход к инновационной модели развития невозможен без кадров). Но то, что на празднике «Алые паруса», когда министр просто поздравлял выпускников с окончанием учебного года, его освистали, ничем иным, как массовой непопулярностью господина Фурсенко, не объяснишь. «Но мы же все равно любим нашего министра образования», – пытался исправить ситуацию глава петербургского Законодательного собрания Вадим Тюльпанов. «Нет!» – дружно отвечали выпускники.

То, что в последние годы все большее количество людей негативно воспринимают деятельность Министерства образования, подтверждают опросы фонда «Общественное мнение». Лишь 12% россиян считают ситуацию в сфере образования хорошей, а число отрицательно относящихся к ЕГЭ за пять лет возросло с 29 до 50%. Эти печальные цифры озвучены в рамках круглого стола Института развития образования ВШЭ, посвященного поиску причин неприятия обществом (его запись выложена на сайте ВШЭ). Интересный круглый стол получился у господ реформаторов (максимально широко на мероприятии были представлены сторонники и идеологи реформ), очень показательный в плане их трактовки причин обозначенной ситуации.

И вроде без явного передергивания, но как-то очень ловко у участников дискуссии сложилось, что все противники преобразований действуют из эгоистичных побуждений. «Я не верю в массовую коррупцию ректоров. Но они боялись потерять влияние, рычаги власти», – так пояснил вице-президент Российской академии образования Виктор Болотов вопрос, почему вузы всегда просили оставить им хотя бы один свой экзамен. «До введения госэкзамена они (жители крупных городов) имели в полтора-два раза больше шансов поступить в хорошие вузы практически без конкурса», – прокомментировал ректор ВШЭ Ярослав Кузьминов тот факт, что москвичи – самые активные противники ЕГЭ. «Реформы в образовании должны проводиться синхронно с повышением мотивации профессионального сообщества (то есть зарплат). Без этого ничего не добиться. Педагоги будут противиться любым изменениям», – оценил массовое неприятие реформ учителями Кузьминов.

Ректоры теряют рычаги влияния, московских школьников лишают «халявы», учителя саботируют из-за недоплат – данному логическому построению не хватало лишь естественного завершения в духе «и лишь государство в лице Министерства образования радеет о детях, заботится о том, чтобы улучшить общую ситуацию в сфере образования». И в неявной форме это прозвучало. «Сопротивляясь реформам образования, общество выработало для себя образ лучшего будущего, которым оказалось прекрасное советское прошлое. Но то, что хочет общество, категорически не совпадает с современными задачами, стоящими перед страной. Поэтому все реформы придется пробивать с огромными усилиями», – как бы подытожила рассуждения коллег директор Института развития образования ВШЭ Ирина Абанкина.

Данная фраза, безусловно, достойна отдельного анализа. Это же какая уверенность в правильности решений реформаторов (фактически в своей правоте) должна быть, чтобы всех несогласных обозвать ретроградами и консерваторами, не способными воспринимать проблемы настоящего! Какое интересное понимание принципов устройства Российского государства (официально демократичного) стоит за постулатом о необходимости насильственных преобразований в обществе, за столь явным противопоставлением интересов страны и общества!

Важно другое – то, какие причины неприятия общества выявили для себя реформаторы и какие выводы делают некоторые из них, показывает: они не желают признавать возможную ошибочность собственного пути, признавать, что изменения только ухудшают ситуацию. А ведь это тупик, приговор всем образовательным реформам.

Никто так и не поинтересовался у выпускников, почему они кричали, что не любят министра образования. А ведь не о ЕГЭ они говорят, не о том, что им стало сложно учиться и куда-то поступать. Выпускники воспроизводят все те мифы, с которыми Министерство образования как бы активно борется, – что правительство вскоре введет платное обучение, что власти специально снижают общий уровень образования, чтобы не позволить детям из простых семей претендовать на иной социальный статус. Вернемся к круглому столу. Что еще знают об учителях реформаторы, кроме того, что зарплаты в школах низкие (это, вообще-то, известно всем)? Что им известно о представителях вузов, о том, почему они негативно относятся к ЕГЭ? Есть какие-то отдельные специальные исследования на данные темы? Если и есть, то хорошо засекречены и никак не всплывают в ходе обсуждения причин неприятия реформ.

Общество сформировало устойчивый миф (хочется надеяться) о том, что государство стремится снять с себя бремя социальной ответственности за всеобщее образование. А реформаторы в негативной реакции на свои действия предпочитают видеть лишь эгоизм отдельных социальных групп и не хотят искать истинные причины и, соответственно, как-то отвечать на явные и неявные вопросы общества. История подсказывает, что в такой ситуации есть только один вариант воплощения реформ в жизнь – если идеи реформаторов будут поддержаны массовыми репрессиями.