В ближайшее время кредитный потребительский кооператив (КПК) «Семейный капитал» планирует  открыть  около 100 продуктовых магазинов в Петербурге и Ленобласти,

инвестируя в каждую точку 500 тыс. рублей. Сейчас оборот одного магазина в среднем составляет 1 млн рублей в месяц, но компания планирует за счет нового формата довести этот показатель до 2 млн. Через схему кооперации и привлечение пайщиков кооператив «Семейный капитал» работает без субсидий и с минимальной кредитной нагрузкой, а ее руководитель заявляет, что в сельском хозяйстве сейчас без кооперации никуда, остальное просто неэффективно. В своем интервью «Эксперту С-З» председатель правления КПК  Игорь Белоусов продемонстрировал собственную точку зрения на нынешнюю ситуацию в российском агропроме и перспективах его развития.

– Какие у вас впечатления от прошедшей недавно в Санкт-Петербурге традиционной сельскохозяйственной выставки «Агрорусь»?

– К сожалению, выставка превратилась в ярмарку товаров народного потребления.

Если несколько лет назад я мог найти современное оборудование и познакомиться

с интересными производителями, то сегодня это невозможно.

– А деловую программу вы посещали?

– Нет. С некоторых пор нас перестали приглашать на любые пленарные заседания, посвященные сельскому хозяйству, у большинства руководителей этого сектора

мы вызываем тошноту. Дело в том, что в рамках всех своих выступлений я не устаю

повторять: если лошадь сдохла – слезь. В ситуациях, когда сельскохозяйственное

предприятие убыточно по определению, разговоры о том, что необходимо предоставить какие-то дотации, и тогда оно заживет – это глупость.

– Тогда как в России поднять сельское хозяйство?

– Все очень просто. Нужно включить мозги – у всех, сверху донизу, особенно снизу. Все кричат, что виновата власть. Объясните, каким образом власть вам мешает зарабатывать деньги? А может, она наоборот помогает? Налоги минимальные, субсидии

и преференции дают, только работай. Почему другие не работают? Не знаю.

Начнем с того, что сельское хозяйство ни при каких условиях не может быть узконаправленным, оно должно быть многоукладным. Если вы производите только зерно – это путь в никуда. К сожалению, ни одна структура не может потянуть производство всего. Как же тогда решить эту задачу? Есть два пути. Либо решающей окажется роль государственных структур, сельскохозяйственных департаментов, либо необходимо обратиться к кооперации. Несложно догадаться, где будет проще

объединиться. А как же государство? Государство никому ничего не должно давать,

денег и так, как у дурака махорки. Руководителям сельскохозяйственных предприятий пора понять, что в производстве деньги – это не главное. Если есть земля,

трава и техника, деньги являются лишь одной из составляющих и имеют очень

небольшой процент от общих ресурсных потребностей.

– По вашему мнению, те, кто просит  денег,  просто  неэффективно работают?

– Совершенно верно. Если у тебя постоянные убытки и ты не можешь покрыть

даже  банковский  кредит,  продай  свое предприятие и не занимайся сельским хозяйством. А субсидии – это вредительство. Как можно поддерживать то, что постоянно

убыточно? 

– А что делать с фермерами?

– Им как раз и нужно объединяться, в кооперацию  прежде  всего.  Поодиночке

их  предприятия  неэффективны.  Сколько у фермера земли? 3-5 гектаров. Что на

них  можно  сделать?  На  такой  площади использование техники совершенно неэффективно. Не стоит забывать и о проблеме другого порядка: дети не хотят продолжать

дело своих отцов. Они видят, как это тяжело, какой это каторжный труд. Фермер

производит что-то, пытается продать, но сети требуют жесткий график и большие

объемы: выставляют условия, на которые он просто не может согласиться. Что с этим

делать? Ответ очевиден: объединяться, делать кооператив. Но надо понимать, кооперация денег не зарабатывает, она не дает прибыли, это всего лишь посредник между

производителем и потребителем, способ создать надлежащие условия. А зарабатывают члены кооператива, участники этой цепочки.  На  практике  происходит  так:

пайщики приносят деньги, на эти деньги мы нашему фермеру строим ферму, он выращивает поросят, другой фермер выращивает зерно.

–  А  могут  ли  фермеры  сами  объединиться, начать сотрудничество с перерабатывающим заводом и вместе выйти в крупную торговую сеть?

– Уверен: сами – нет, никогда. Должно быть место личности в истории, кто-то должен их объединить. Фермеры все – единоличники, хозяйственники со своими укладами и условиями. Когда я их объединяю, я заставляю их работать по тем правилам,

которые у нас есть. Хотя бы санитарным.

– Расскажите поподробнее о «Семейном капитале».

– У нас сейчас 49 филиалов по всей России. Наши основные полигоны – Карелия и

Ленинградская область. На данный момент уже работают три молочных комплекса в

Карелии, тепличное хозяйство в Астрахани, четыре молокозавода в Астрахани, Башкирии, Санкт-Петербурге, Карелии. Выкупили недавно долю в одном из карельских

мясокомбинатов, заложили строительство свинокомплексов и птицеферм. Фермеры

занимаются овощеводством, свиноводством, выращивают клубнику. В ближайшем будущем мы планируем расширять сотрудничество. Нам неважно, насколько

это эффективно. Если не будет фермеров и  личных  подсобных  хозяйств,  деревня

просто умрет. Мы никогда не занимались сельским хозяйством или бизнесом. Мы в

нем живем. Сельское хозяйство – это только одна из ступенек к нашей цели – повысить

уровень жизни во всех регионах, заселить отдаленные территории, чтобы русских

был 1 миллиард. А чтобы люди поехали, нужно построить города, дороги, соцкультбыт. Это мы сейчас делаем в Холоповицах, в Ленинградской области. Люди в деревнях готовы работать – только платите им хорошо.

– Я знаю, вы предлагаете зарплату доярке 80 тыс. рублей.

– Да, в новом кластере у нас заложена зарплата 80-100 тыс. рублей. Потому что

производственный процесс обещает быть более  эффективным.  Без  пестицидов  и

гербицидов почва более здоровая и плодородная. А мы не используем их, мы сеем

многолетнюю  траву,  а  после  зерно,  это оздоравливает почву. Опять же пример

необходимости кооперации – вы занимаетесь только земледелием, а я молочным

стадом, у нас по несколько тысяч гектаров. На одном участке выращивается трава,

на другом зерно, потом меняемся. В итоге каждый год у нас растет и зерно, и трава, и

нет никаких проблем. И теперь считаем, какова будет себестоимость зерна, когда

мы перестаем пользоваться гербицидами и пестицидами? Также мы оцифровали через

космос поля, провели аналитику всех своих полей, сотрудничаем с агрофизическим институтом. Знаем, где и что нужно высевать. Сейчас перед нами стоит задача объединения тех фермеров, которые поверили государству и начали заниматься сельским

хозяйством. Мы стараемся превратить их жизнь из каторги в нормальное существование. У нас есть план построить вертикальноинтегрированное производство в каждом

регионе. Его структура очень проста: сельское хозяйство, переработка, своя розница.

Это позволяет выходить конечному продукту по минимальной себестоимости. Как вы

думаете, почему агрофизический институт пришел к нам? Потому что у нас есть потребность эффективно работать, без субсидий. Каждый год мы будем снижать цены продуктов в наших магазинах на 10%.

–  Вы  в  торговые  сети  пытались выйти?

– Нет, они не умеют работать с молоком такого срока годности. Но мы поставляем

полуфабрикаты в ряд ресторанных сетей. Кстати, 12 сентября мы открываем новые

магазины нашей торговой сети, будет новый формат: просторный зал площадью

50-100 кв. м, система самообслуживания. У нас есть цель. Сегодня наш народ тратит

больше 40% своих доходов на продукты питания – иначе это называется «нищета».

Я хочу, чтобы этот показатель снизился до 5%.

– На примере вашего предприятия видно, что сельское хозяйство может быть прибыльным, причем через кооперацию. Почему другие не применяют эту схему?

– Кого-то устраивает просить субсидии. Мы работаем без участия правительства,

денег не просим. Я убежден, что кооперация – это единственное счастливое будущее, инструмент, позволяющий эффективно работать и развивать каждый уголок

нашей замечательной страны.