Победа Сочи по-человечески приятна, а привычка побеждать — вещь полезная. Но Олимпиаду уже успели окрестить «национальным проектом». Нужен ли нам такой нацпроект?
В книге «Изобретение традиций» известный британский историк Эрик Хобсбаум подчеркивал, что популяризация спорта стала тем клеем, который в XX веке обеспечивал политические скрепы национальных государств. Владельцы фабрик организовывали рабочих в спортивные команды. Из одной такой команды родился известный британский футбольный клуб «Арсенал», в котором играли рабочие-оружейники. Американский генерал Дуглас Макартур во время Второй мировой войны говорил: «На полях дружеских сражений засевались семена, которые в другое время и на других полях приносили плоды победы». Столь же активно спорт использовался в политических целях и в СССР. В 1925 году ЦК ВКП(б) дал установку: «Спорт — это средство объединения широких масс рабочих и крестьян вокруг различных партийных, советских и профсоюзных организаций, посредством которых массы рабочих и крестьян вовлекаются в социальную и политическую деятельность».
После Второй мировой войны спорт преобразился в разновидность массового производства, а телевидение и желтая пресса превратили его в зрелище для потребителей. Европейский и американский политический класс пытался использовать его как «крепость, позволяющую отгородиться от левых радикальных элементов». А Советский Союз сделал спорт одним из главных средств внешнеполитической пропаганды и патриотического воспитания.
К счастью, люди оказались сложнее — они бессознательно сопротивлялись идеологической инструментализации спорта. Они смотрели на него скорее как на игру, у которой нет никакой утилитарной цели. Спортивные игры, которыми увлекаются в детстве и молодости, предъявляют свои собственные требования и пробуждают бескорыстный интерес к состязанию как таковому, а не к программам, которые стремятся навязать идеологи.
Политика, которая пытается вписать спорт в рамки националистического сознания, может добиться лишь ограниченного успеха. Олимпийские игры опираются на современную космополитичную мифологию «всемирности» — дух свободного и многообразного глобального сообщества, дружелюбия и открытости. А различия соревнующихся команд сглаживает принцип равных возможностей и честного соревнования. Эта новая мифология опирается на более древнюю, которая связывала в спорте игру, ритуал и драму. Спортсмены не только соперничают, но совершают церемонию, которая подтверждает ценности, превосходящие национальные различия.
И несомненный плюс сочинского олимпийского проекта вытекает как раз из неподатливости спорта пропагандистскому прессингу, из его мифологии «всемирности». Сочи-2014 имеет шанс превратиться в масштабное международное мероприятие, которое сделает нашу страну более открытой внешнему миру, впишет ее в систему международных обязательств.
Российский политический класс рассчитывает, что Олимпиада будет работать на положительный образ нашей страны. Но дело не только в том, что Россия будет чаще упоминаться в новостях и репортажах мировых СМИ, а еще и в том, что к проекту будут предъявлены требования максимальной прозрачности. Коррупционные скандалы, социальная и этническая напряженность, экологические проблемы могут стать настоящей головной болью для наших политиков, чиновников и бизнесменов. Может, они и не подозревали, на что шли. Ведь это так по-русски — создать трудности, а потом их героически преодолевать. Но в этом — и риски, и шанс: что-то, чего раньше не умели, можно научиться делать хорошо по мировым меркам, а это и после 2014 года пригодится.
