Вы уже ощущаете новую волну рабочего движения?
Некорректно называть то, что сейчас происходит, новым рабочим движением. Изменилась жизнь, люди, их отношение к самим себе. Они просто вспомнили о том, что тоже имеют права, в том числе зарабатывать и работать в хороших условиях. Но вслед за этим должны происходить какие-то изменения и в механизмах, направляющих эту трудовую энергию в определенное русло. А их нет. Легальные формальные процедуры прописаны в законах, есть профсоюзы. Но цельного, вертикально построенного и авторитетного профсоюзного движения нет.
Подождите, а как же ФНПР?
Эта организация сама по себе неплохая, но целостности и большого авторитета у нее нет. Она находится примерно в таком же состоянии, как наша страна в 90-е годы, — в состоянии полуфеодальной раздробленности. Центральная и региональные организации никак не взаимодействуют.
Существует мнение, что ФНПР — это плохо: надо параллельно что-то создать или руководство поменять — и все наладится.
Не наладится. Не ФНПР виновата, а условия, в которых она оказалась, и идеологический подход. Заложенная в законодательстве схема предполагает жесточайший антагонизм между работодателем и работником.
Все исходят из того, что работодатель, стремясь уменьшить издержки и увеличить прибыль, последнюю кровь и пот выжмет из своего работника, заплатит копейки и выбросит его на помойку. Так было в XIX веке. Но с тех пор профсоюзы многого добились. И даже думский комитет по социальной политике зачастую выступает: «Мы с трудовым народом», «Мы вас, работодатели, удушим». Я вот сижу, слушаю и думаю: это я, что ли, гад? Почему меня врагом называют, если я ничего плохого своим людям не сделал? Часто в предвыборных интересах начинают заигрывать с «трудовыми ресурсами». Все это выливается в излишнюю «социальность» норм закона, когда бездельника, непрофессионала нельзя уволить из-за процедурных вопросов.
И что нужно поменять в законах?
Надо не столько законы менять, сколько отношение в головах людей. Почему у меня на заводе нет больших проблем с рабочими? Потому что, когда проблема возникает, они знают, куда и к кому могут обратиться.
Но не все такие сознательные, как вы.
Я ни в коем случае не оправдываю работодателя. Надо работника воспринимать как партнера. Одна из главных проблем — отсутствие у многих работодателей и наемных работников желания выстраивать конструктивные отношения, идти на уступки до возникновения кризисных ситуаций. Для этого зрелые и авторитетные люди должны быть с обеих сторон. А работодатели зачастую не желают вступать в диалог с профсоюзом, потому что им кажется, что профсоюзные лидеры слишком деструктивны.
Сейчас появляются новые профсоюзы и новые лидеры с новыми методами работы.
Да, но если у них неконструктивная позиция, это может привести к тому, что акционеры или инвестор могут решить закрыть фабрику. Вот издательство «ОЛМА-Пресс» закрыло здесь свою типографию, переоборудует здание под офисное, а все типографские мощности переносит в Китай. Это что, нормально? Инвестор приходит в Московскую область, а ему говорят: «Мы тебе здесь конфеты в фантики за $1000 будем заворачивать». А зачем, если ему в Китае за $200 завернут и будут еще на руках носить? Это что, повышает инвестиционную привлекательность страны, создает новые рабочие места?
Ситуация с «Фордом» — опасный сигнал. В маленьком городке построили завод, дали людям работу. Давайте порассуждаем с точки зрения работодателя. Он подумал: все платят $100, я буду платить $500, и все самые лучшие ко мне придут. Все пришли, стали работать, привыкли и говорят: «А почему не тысячу? Дай тысячу». Я, конечно, утрирую. Но, прося эту тысячу, часто и слушать не хотят о том, что есть инвестиционный план, кредиты, что могут быть объективные причины, которые не позволяют именно сейчас повышать зарплату. Кроме того, ни для кого не секрет, что в нашей стране уровень доходов растет быстрее, чем производительность труда. Никто же не приходит, не говорит: давай я буду в два раза лучше работать, больше производить, и ты мне будешь больше платить.
100 болванок ты в день вытачиваешь. Условно говоря, четверть стоимости этой болванки — твоя зарплата. Честно? Честно. А рабочий мне говорит: «Я хочу две трети». Я на это могу только сказать: «На тебе две трети, только это последний месяц, когда ты точишь болванки, потому что в следующем месяце ни света, ни тепла не будет». Это же очевидно.
Но рабочие говорят о разной доле зарплаты в себестоимости продукции у нас и на Западе.
Ну и что? В России ставка рефинансирования, например, несопоставима с японской. Структура издержек производителя совсем другая, как и производительность труда. Я еще про одну вещь хочу сказать. У нас выстраивают какую-то искусственную, зловреднейшую, на мой взгляд, конфигурацию «власть — общество — бизнес». И в этой условной конфигурации работодатель получается перед всеми виноватым и крайним: он и перед обществом виноват, и перед властью. Это же искусственное деление. Разве бизнес не общество? У нас что, родителей нет или друзей?
Вот из генсовета «Деловой России», где я состою, половина сейчас идет в Думу. И вот сидим мы, а напротив — начальники единороссовские, и они вещают: «Ну что, бизнес, давайте мы с вами поговорим». Они как бы власть. Но у них же у самих по 10 бизнесов. И я поворачиваюсь к своему соседу и говорю: «Вась, а вот завтра вы поменяетесь местами — ты будешь власть и что, ты мне будешь говорить: “Ну что, бизнес, давай поговорим?” Бред! На этих встречах все говорят о каких-то противоречиях, о том, что бизнес должен быть социально ответственным. А по мне — он социально ответственен по определению, потому что бизнесмен, может, даже больше зависит от рабочего, чем тот от него.
Есть мнение, что забастовки, заставляя собственника повышать зарплаты, побуждают его к модернизации производства.
Не забастовки подталкивают собственника к модернизации, а необходимость снижать издержки и повышать прибыль. Каждый работодатель стремится иметь современные технологии и высококвалифицированный персонал. Это фактор его конкурентного преимущества. Забастовки к модернизации имеют слабое отношение. Я вообще считаю, что забастовки — это вредная вещь. Все должно урегулироваться на значительно более ранних стадиях. А если дело дошло до забастовок, нужно наказывать. Причем обе стороны. Ущерб от забастовки несет компания. И если выяснится, что те, кто ее организовал, неправы, весь коллектив должен компенсировать урон. И обратно, если их претензии обоснованны и это подтвердила комиссия — из министерства ли, из центральных ли профсоюзов — вопросов нет: тогда ответственность должен нести работодатель.
