В чем же особенность нашего мозга, делающая нас людьми, разумными существами? Ведь у нас отнюдь не самый большой мозг среди животных.
До сих пор не известно, чем обеспечивается разрыв между нами и другими представителями животного мира. Невозможно найти функцию человека, которой бы в зачатке не было у животных. А вот от компьютера мозг отличается очень сильно, они устроены совершенно по-разному, и главная беда компьютера в том, что он не умеет ошибаться. Ведь чтобы творить, создавать новое, всегда нужно выходить за рамки.
Есть еще один непонятный разрыв — между мозгом и психикой…
Мозг человека — уникальный объект: это единственное место, где встречаются идеальное и материальное. Простая вещь: физический объект — вот, например, рука двигается, — но приводит ее в действие идеальный план, сознание. С другой стороны, воздействие на мозг приводит к изменениям сознания — достаточно выпить пива… Мозг — интерфейс между идеальным и материальным миром.
Интерфейс? То есть мозг всего лишь посредник, он не порождает идеальный мир?
Понимаете, ведь что такое музыка? Это не колебание звуков, не дрожание струны. Музыка — ваше представление об этих восприятиях колебаний. Для одного музыка — это джаз, для другого — только классика, у каждого из нас свое понимание. Музыка предполагает физические колебания, так же и без биохимических процессов в мозге любви не будет, хотя сама любовь не сводится к этим процессам. Вот мы недавно обнаружили мозговые корреляты совести, но это же не сама совесть…
Что значит мозговые корреляты совести?
Совесть связана с открытым Натальей Бехтеревой мозговым механизмом, названным «детектором ошибок». Он определяет, все ли правильно, все ли соответствует норме. Например, вставая по утрам, вы должны сделать определенное количество стандартных действий: зайти в ванную, включить свет, воду, почистить зубы, побриться. Вы думаете о другом, механически занимаясь всеми этими вещами, но если вы сделали что-то неверно, у вас возникает сомнение, ощущение, как будто что-то не так. Это нужно, чтобы вы не проверяли каждый свой шаг, — у вас просто времени на это не хватит! Автомобилист не слышит двигатель, но стоит там чему-то застучать, и он мгновенно обращает на это внимание.
Детектор ошибок — мощная система, которая стабилизирует всю жизнь человека. Например, наркомания, привязанность к героину, тоже связана с детекцией ошибок. Героин настолько сильно воздействует на жизнь человека, что понятия правильного и неправильного меняются местами и человеку кажется, будто героин это норма, и если его нет, детектор ошибок дает сигнал тревоги. Или возьмем ложь — никто не может прожить без лжи. Если вы начнете говорить только правду, вас и с работы выгонят, и из дома. Так вот, когда человек сознательно врет, в его мозге возникает определенная волна, вызванная активацией детектора ошибок.
На этой основе можно сделать детектор лжи нового типа.
Такие разработки ведутся. Обычные детекторы лжи обмануть нетрудно: отвечая, представляйте себе эротические сцены — это вызовет такой прилив эмоций, при котором колебания по всем параметрам зашкаливают и различить среди этих шумов какую-нибудь ложь практически невозможно. А в нашем случае речь идет о специфической волне, связанной с ложью, и только с ней. Вы ведь сами себе врать не должны — так возникает внутреннее противодействие.
Возвращаясь к совести: когда нарушаются определенные правила — например, что врать нельзя, — вы получаете сигнал о совершении неверного поступка. При этом совесть, как говорится, никому не мешает делать зло — она мешает наслаждаться его результатами. И что еще очень важно: нет людей без совести, просто у всех разные стандарты. Один солдат жалеет, что убил ребенка, а другой — что не добил всех. Были времена, когда это было естественно: неубитые дети подрастут и пойдут убивать его детей, вот он и жалеет.
И что, можно определить, есть у человека совесть или нет, по ее мозговым «следам»?
Углубляться в нейрологические механизмы наших переживаний очень сложно. Разрешающая способность техники еще недостаточно высока. А главное: наука о мозге заходит в тупик, потому что люди помешаны на достоверности, воспроизводимости результатов. У нас человек если выполняет десять раз подряд одну и ту же задачу, то каждый раз делает это немножко по-разному, и картина активности мозга все время меняется. Потому что это не компьютер, а человеческий мозг. Особенно если речь идет о высших формах деятельности, таких, например, как творчество. Сегодня это главная сложность.
Видите вы какой-нибудь выход из этого тупика?
Да, может быть. Как всегда, очень дорогой и сложный — проведение исследований без цензов воспроизводимости. Тут уж придется довольствоваться «нечеткой воспроизводимостью», учитывать каждую конкретную реакцию. Например, мы можем увидеть, что у разных испытуемых ответы мозга на определенное задание делятся на три группы. То есть существует три возможных пути решения задачи.
Новые методы наблюдения за работой мозга, такие как томография, позволили наконец ответить на вопрос, какая зона мозга за что отвечает?
Четкой локализации в мозге вообще нет. Вернее, ее имеют интерфейсы взаимодействия с миром, такие как механизм зрительного восприятия. А высшими формами деятельности занимается весь мозг. Та же знаменитая область Брока, которую первоначально считали «отвечающей за речь», — это не то место, где речь рождается, а зона восприятия речи, управления ею, то есть интерфейс. В итоге четкое картирование мозга наподобие картирования генома человека невозможно. Существуют области, которые так или иначе с чем-то связаны. Одни поля коры включены в конкретную человеческую деятельность больше, другие меньше, но мозг работает целиком.
Ну а были ли хоть какие-нибудь прорывы в фундаментальном знании о мозге после распространения томографии в конце 80-х?
Нет. Идешь на конференции вдоль километров стендов с результатами исследований — одни повторения. Зато томография оказалась очень полезна в плане прикладных исследований и медицинской практики. Например, мы научились побеждать некоторые страшные опухоли мозга. Сначала с помощью позитронно-эмиссионной томографии определяют быстро растущую область мозга — опухоль. Потом креазотом ее замораживают. Разлагаясь, этот сгусток создает мощную иммунную реакцию против себя, и организм самостоятельно избавляется от опухоли.
В плане фундаментальных исследований мозга изучение более или менее рутинных процессов, таких как зрительное восприятие, дало очень много, но настоящих прорывов не произошло.
Почему?
Мозг — в некотором смысле более сложный для познания объект, чем сама Вселенная. Ведь нам уже известно, каким фундаментальным законам она подчиняется. А теории и фундаментальных законов, которые описывали бы работу мозга, не существует — лишь множество вопросов без ответа. Например, тактовая частота нейрона — сотня герц, а скорость распространения импульса равна скорости распространения звука в воде. Как при таких мизерных частотах и скоростях мозг умудряется сорганизовать взаимодействие десяти миллиардов нейронов? Возможно, чтобы создать общую теорию работы мозга, нам придется существенно изменить свои представления о Вселенной и ее законах.