За попытку поведать об ужасах, творящихся в среде бразильских копов, действующих заодно с мафией и без разбору истребляющих как преступников, так и мирных жителей, режиссер Жозе Падилья чуть не угодил в тюрьму. Поддержать молодого правдоруба, обличающего коррупцию и цитирующего при этом Мишеля Фуко, вызвались братья Вайнштейны, выступившие исполнительными продюсерами боевика «Элитное подразделение», которому в итоге и достался «Золотой медведь» за лучший фильм.
Если верить фильму, в Бразилии коррумпированы все: официальные власти и криминальное дно, элита и массы. Единственное оружие, которое можно им противопоставить, — это огонь на поражение. Выходи на ночные улицы Рио и стреляй по всем подряд — наверняка попадешь в того, кто давно заслуживает наказания. Именно так и действуют бойцы элитного подразделения, совершая рейды по фавелам Рио. Их черные униформы, на которых красуется череп с перекрещенными мечами, многим напомнили экипировку эсэсовцев. С одной стороны, фильм обличает их стратегию и доходчиво разъясняет, что добро, вооруженное винтовками и автоматами, становится злом еще большим, чем то, против которого оно борется. С другой — эта зубодробительная картина годится для рекламной кампании набора новичков в такие спецотряды.
А главное: критикуя насилие, практически легализованное в Бразилии, режиссер не может отказаться от его изображения. Можно сколько угодно протестовать против насилия в жизни, но для воздействия на массовую аудиторию лучшего кинематографического приема по-прежнему не найти. Режиссеры любят изображать жестокость — зрителям нравится на нее смотреть. Что не мешает ни тем, ни другим быть гуманистами, демонстрировать свою критическую позицию и выказывать моральное беспокойство.
Изображение, эстетизация и виртуализация насилия, его колоссальная роль в медиа волнует практически всех продвинутых режиссеров — от Михаэля Ханеке до Брайана де Пальмы. Не обошел эту тему и известный документалист Эррол Моррис. Его «Стандартная процедура», удостоенная Гран-при жюри фестиваля, — документальный хоррор о багдадской тюрьме Абу-Грейб, где американцы издевались над иракскими пленными под предлогом получения информации о Саддаме Хусейне.
Шокирующие фотографии этих унижений, сделанные ради забавы самими экзекуторами, потрясли мир в 2004 году. Моррис задается вопросом, зачем насильники снимают свои преступления на фотокамеры.
Какой смысл в этом автокомпромате? Ведь именно собственноручно сделанные снимки в конечном счете и разоблачили преступников.
Давно доказано, что насилие на экране не инициирует жестокое поведение в жизни. Зато обнаружилась другая связь: сама возможность запечатлеть ужасное становится поводом для того, чтобы спровоцировать его в реальности. Во многих западных школах уже запрещены мобильные телефоны: возрос уровень насилия среди детей, которые устраивают жестокие драки, чтобы снять их на видеокамеру, а потом выложить или даже продать в интернете. Реальные герои «Стандартной процедуры» как раз похожи на провинившихся подростков, не способных отвечать за свои действия.
Моррис выходит за границы политики и касается более существенных вопросов. Он снимает кино не столько о конкретной трагедии в Абу-Грейб, сколько о тоталитарной природе человека и биологическом фашизме, проявляющемся вне зависимости от политических обстоятельств. «Стандартная процедура» — кино не столько против Америки, сколько про Америку, на которую Моррис смотрит без всяких иллюзий. Хотя его критическая позиция выражена при помощи типичных механизмов американского зрелища. Сегодня ни один крупный фестиваль не обходится без антиамериканской картины — достаточно вспомнить недавнюю Венецию, где прогремел Брайан де Пальма со своей лентой «Без цензуры», еще одной трактовкой актуального сюжета о войне, лжи и видео.
Политически-кровавый сюжет нынешнего Берлинале был бы неполным без внеконкурсного показа «Катыни» Анджея Вайды. Он первым из кинематографистов рассказал о заключении пакта между Сталиным и Гитлером, после чего НКВД расстреляло 12 тыс. польских офицеров. Сцена этого массового убийства производит сильное, почти шоковое впечатление и становится таким же неукоснительным, честным свидетельством, каким являются документальные снимки из фильма Эррола Морриса.
Жестокость в кино — прием старый. Им пользуются со смыслом и без, но самыми сильными режиссерами по-прежнему оказываются те, кто способен показать ужасное, не прибегая к его прямому изображению. Что-то подобное делают Пол Томас Андерсон и Дэниел Дей-Льюис в «Нефти» — фильме, получившем призы за лучшую режиссуру и лучшую музыку (композитор Джонни Гринвуд — гитарист группы Radiohead). Но к концу фестиваля жестокость во всех видах уже, видимо, приелась настолько, что приз за лучшую мужскую роль получил иранский актер Реза Наджи, сыгравший фермера в поэтической басне «Песня воробьев». Приз за лучшую женскую роль достался англичанке Салли Хоукинс, снявшейся в «Счастливице» (Happy-Go-Lucky) Майка Ли. На общем конкурсном фоне, состоявшем из фильмов о депрессиях, ненависти, отчаянии и одиночестве, позитивная и жизнеутверждающая картина английского классика выглядела подозрительно ненатуральной. А его главная героиня с детским именем Поппи — тридцатилетняя хохотушка — не только вызывала смех, но и раздражала своей неугомонностью и способностью не принимать вещи всерьез.
Черная полоса фильмов о смерти и насилии стала генеральной линией Берлинале, но завершился он на неожиданно счастливой ноте — показом новой картины фокусника Мишеля Гондри «Пожалуйста, перемотайте» (Be Kind Rewind). Два работника видеопроката, по старинке специализирующегося на видеокассетах, случайно стирают все имеющиеся у них фильмы, и чтобы выйти из ситуации, решают переснять их вручную при помощи старой видеокамеры — с собой и своими приятелями в главных ролях.
Используя подручный реквизит, найденные на улице или на помойке материалы, они снимают короткометражные ремейки «Охотников за привидениями», «Последнего танго в Париже», «Шербурских зонтиков», «Людей в черном», «Робокопа» и других хитов. Эти пародийные, любительские версии знаменитых фильмов приобретают бешеную популярность среди постоянных посетителей видеотеки — куда большую, чем сами оригиналы. И вот уже к ее дверям выстраивается очередь из тех, кто желает, чтобы по их заказу главные герои пересняли тот или иной популярный фильм…
Эта легкая и бесконечно креативная лента стала настоящим гимном кинематографу, немыслимому без человеческой фантазии и свободы, риска и азарта, — а они доступны любому смертному! Но именно их так не хватало участникам 58-го Берлинале.
