Последняя запись в дневнике убитого журналиста Шурпаев — диссидент! Здрасте, академик Сахаров! Ну, дожили! Теперь я Диссидент! И смех и грех. Я тут писал уже, что в одной дагестанской газете идет борьба журналистов с учредителями. Те, по словам журналистов, хотели их использовать в качестве информационных киллеров. Потенциальные киллеры взбунтовались. Но это все дела слишком серьезные и для моего ума непонятные. Я вот с чего офигел. Учредители дали список людей, которых нельзя в этой газете печатать, упоминать и даже с ними общаться в стенах редакции. И вот я там в первых рядах! Во главе списка! Самое смешное, что в этой газете, окромя заметок про свои путешествия, где я не касаюсь политической обстановки в Зимбабве, а тока описываю, куда я ездил, и что кушал, и кого видел, я не писал ничего крамольного. В политической жизни республики или даже своего района я не участвовал, ибо мне лень, и вообще некогда, так как надо было на тренажеры и с дочкой в кино и на качели. А тут хренась! Такой вот поворот событий… Может, учредители знают про меня чего-то, чего не знаю я сам? Может, мне надо «чемодан-вокзал-Израиль», чтоб не стать вторым Ходорковским? Короче. Матильда! Вяжи-ка ты мне носки шерстяные. На всякий случай. Размер 43 с половиной.
salahbekov’
Вспоминаю Ильяса и ловлю себя на том, что он меня все время чем-то удивлял. Помню Хасавюрт, очередная бойня, мы всю ночь дежурили. Я наблюдал, как он с оператором ходил куда-то за оцепление в поисках материала. Как-то странно это смотрелось: Ильяс выглядел инопланетянином среди этой стрельбы и разрухи. Но работал очень уверенно. По таким поводам мы пересекались много раз. И каждый раз я ловил себя на том, что он как будто цветной на черно-белом фоне. Вот все вокруг черно-белое, а он — в цвете. Мне всегда казалось, что он должен делать, наверное, культурные репортажи, а не криминальные. А как он удивил меня, когда мы встретились в махачкалинской мечети, где обещали дать отлуп датским карикатурам на Мухаммеда. Я стою, наблюдаю, как люди начинают совершать пятничную молитву, и вдруг Ильяс откладывает все в сторону и тоже бросается молиться. Я в шоке. Ильяс, оказывается, мусульманин, да еще и молится, в отличие от множества других местных вроде бы мусульман. Гламурный Ильяс — мусульманин!
Я так обрадовался, когда он тоже переехал в Москву! Думал, будем общаться регулярно. А успели только пару раз списаться по инету: «Щас у логопеда беру уроки. Чтоб от акцента избавиться». Ильяс — у логопеда! Вот уж у него акцента никогда не замечал. Хотя нашему дагестанскому уху как раз казалось, что он говорил по-русски как-то странно — с русским акцентом, что ли. Даже по-московски как будто. Но уж точно без нашего даговского пронаунса. Успели обменяться телефонами, но так и не созвонились. В последний раз списались 19-го, за сутки до его гибели. Перекинулись парой фраз ни о чем.
//alisagan.livejournal.com/57584.html
murtazali
По поводу «списка»: Ризван Ризванов отрицает его существование, а держатели журнала, называющие себя «Еженедельник “Настоящее время” без цензуры» публикуют заявление Ризванова. Я лично этот «список» с убийствами не связываю. Это каким же дураком надо быть, чтобы составлять такой список, заведомо зная, что этим людям кем-то может быть вынесен «приговор»! Кстати, я днями, накануне этих убийств, разговаривал с другими людьми из пресловутого «списка» — Анатолием Коркмасовым и Хаджи Мурадом Доного. Они были весьма и весьма удивлены тем, что числятся в нем, и не находили для себя объяснений. Иными словами, не киллеров — давно пора искать местного Азефа.
//blogs.mail.ru/mail/maria-eva/470F22617A64952E.html
Maria Kallas
Шурпаев публично всегда писал и говорил о своей аполитичности. Помню, когда я в своем ЖЖ публиковала своих «Невест Аллаха» и писала всякую подобную гражданскую дребедень, Ильяс написал у себя, что у него ни желания, ни сил бороться с капитализмом (фашизмом, коммунизмом) — «Мне ж еще детей поднимать».
В тот день, как мы знаем, Ильяс положил мать в больницу и вернулся домой. Уже ночью к нему нагрянули непрошенные гости.
