1. В чем, по-вашему, основная причина затягивания судебных процессов в России?
Причин может быть несколько: иногда стороны сами тянут время, иногда суды или действительно не справляются с потоком исков, или откладывают и переносят заседания по разным вымышленным причинам. Однако основной вопрос, с которым сталкивается суд в Страсбурге в связи с жалобами из России, — это затягивание не самого процесса, а исполнения уже вынесенного решения.
Европейский суд, в отличие от российских, считает, что судебное производство не может считаться законченным, пока решение суда не исполнено. Иначе это иллюзорная, а не реальная защита прав.
2. Как определить «затягивание»? Сколько должно пройти времени после вынесения решения, чтобы можно было обращаться в Страсбург?
Точные сроки: дни, месяцы — нигде не прописаны. В 6-й Статье Европейской конвенции о защите прав человека сказано, что сроки рассмотрения дел и исполнения судебных решений должны быть «разумными». Есть и другая сторона проблемы. Невозможность исполнить судебное решение означает нарушение 1-й Статьи
1-го Протокола Европейской конвенции о защите права собственности. К примеру, если по суду истцу полагаются к выплате определенные суммы, то неисполнение такого решения нарушает право собственности. Дел такого рода, в которых были нарушены сразу две статьи Европейской конвенции о правах человека — о праве на рассмотрение дела в разумные сроки и о праве собственности, — прошло через Страсбургский суд уже немало.
3. Сколько в среднем приходится ждать истцам исполнения судебного решения в России?
По-разному бывает: и год, и два, и три. Иногда и больше.
4. Какова доля исков о затягивании сроков рассмотрения дел среди всех жалоб, поданных нашими гражданами в Евросуд?
Точной статистикой я не владею, однако таких дел рассмотрено уже несколько десятков. С Россией в этом плане может соревноваться только Италия, где судебное производство тоже зачастую необоснованно затягивается. Однако если у нас проблемы в основном с исполнением судебного решения, то там само разбирательство может длиться годами.
5. Какой ущерб уже понесла Россия от такого рода жалоб в Страсбург?
Считать ущерб — не моя задача. Но думаю, что существенный, если уж Верховный суд счел нужным вмешаться в ситуацию.
6. Вы считаете его инициативу полезной?
Несомненно. Я считаю это реакцией на практику рассмотрения подобных дел в Европейском суде. Конечно, потребовалось множество его решений, чтобы российские власти задумались об этой проблеме, но лучше позже, чем никогда. Мне кажется хорошим знаком, что впервые в ответ на критику судебной системы России, прозвучавшую из Страсбурга, приняты не частные меры вроде выплаты компенсаций или пересмотра дела, а меры общего характера, которые должны улучшить ситуацию в целом.
7. Но Европейский суд останется последней надеждой для россиян?
Меня больше устроила бы ситуация, при которой граждане России смогли бы рассчитывать на справедливое и скорое судебное разбирательство у себя дома.
