Президент у нас символизирует власть, председатель правительства — управление. Что символизирует пост председателя партии «Единая Россия» — неясно. Но парламент время от времени голосует за законы, в том числе неудачные и непопулярные. Владимир Путин неизбежно будет инвестировать (или растрачивать) свой рейтинг в конкретные управленческие решения. Это интересная ситуация.
В России сейчас существует огромный разрыв между быстрыми процессами, происходящими в обществе, и медлительностью государственного управления. В обществе крепнет вера в себя и в свое государство, утихла социальная депрессия, растут не только крупнейшие, но и средние компании. Большинство населения на свою зарплату уже может позволить себе не только еду и элементарную одежду. То есть граждане впервые за бурную постсоветскую историю нашей родины в массе своей перестали быть безнадежно бедными и тотально зависимыми от государства. Это наверняка будет иметь неожиданные политические последствия.
До сих пор все положительное, что происходило в стране, прямо ассоциировалось с властью, то есть с президентом. А вот произвол, лихоимство и другие безобразия — с теми или иными чиновниками, включая премьера.
Государственное управление на фоне быстрого развития общества выглядит устаревшим административным динозавром. Конечно, пока экономика растет и внешнеэкономическая конъюнктура хорошая, нет причин ничего менять. У политиков нет стимулов прикладывать какие-то усилия, что-то объяснять народу, дискутировать, думать. Они могут вести себя так, как будто они и без того самые умные и все знают. Однако из истории краха СССР мы помним: обычно это заканчивается кризисом, которого все ждут, но который все равно наступает внезапно.
Отсюда ощущение, что наше время похоже на брежневский застой. В 60–80-е годы прошлого века тоже происходили грандиозные изменения: колхозники получили паспорта, жилье фактически перешло в собственность (пожизненное и наследуемое владение) граждан, росли потребительские запросы, население впервые стало преимущественно городским, грамотным, с огромной долей людей с высшим образованием. Произошел демографический перелом, шла ускоренная модернизация общества, а вот методы управления государством оставались старыми.
Сейчас, как и тогда, проблема качества управления страной — ключевая. Нельзя без содрогания читать стенограммы заседаний Политбюро ЦК КПСС конца 80-х годов: все вокруг разваливается, а «товарищи» все никак не могут вынести определенное решение, все обсуждают, ищут «консенсус». Немногим менее сильное впечатление производят деяния правительств эпохи Путина: трудно припомнить какое-нибудь крупное решение, принятое непосредственно кабинетом Михаила Фрадкова — ну, разве что кроме монетизации льгот. Вот, скажем, за региональное развитие у нас на протяжении трех лет отвечал Владимир Яковлев. Наверное, у него много плюсов, но должность в правительстве он получил не потому, что он лучший в стране специалист в этой области, а потому, что уступил кресло губернатора Санкт-Петербурга Валентине Матвиенко. Еще более распространенный тип управленцев — министры, которые «разруливают вопросы» на тех рынках, где имеют личные интересы и собственные компании.
Понятно, что нам от них еще долго не избавиться. Но все-таки должны же у ключевых министров помимо «личной заинтересованности» появляться и критерии эффективности, и задачи, невыполнение которых автоматически означает отставку. Не «тонкая настройка», а именно «амбициозные цели» нужны в образовании, медицине, армии, милиции, жилищной политике и много еще где.
Такие «галеры» для Путина могут оказаться потяжелее, чем пост президента.
А для Медведева в ближайшие месяцы главное — не уронить авторитет и мощь президентской власти.
