Декан социологического факультета МГУ Владимир Добреньков призвал поднять «возраст согласия» до 18 лет. Оставим в стороне фигуру Добренькова — он мягко говоря, неоднозначно воспринимается научным сообществом. Поговорим о том, что такое «возраст согласия».
Такое понятие существует в юридической практике почти всех стран мира. Оно означает возраст, до которого любые сексуальные связи считаются преступлением, даже если речь идет не об изнасиловании, а о сугубо добровольных отношениях. Согласно статье 134 УК РФ преступным является половое сношение (гетеро- или гомосексуальное) лица, достигшего 18-летнего возраста, с лицом, заведомо не достигшим 16-летнего возраста. При этом не имеет значения, по чьей инициативе все произошло. Даже если юная нимфетка сама соблазнила взрослого дядю (что, как известно, тоже бывает), дядя имеет все шансы оказаться за решеткой.
Считается, что подросток в полной мере не представляет себе, что такое секс, а посему взрослый, который этим непониманием пользуется, является преступником. В принципе логично. Другой вопрос — когда человек начинает полностью осознавать смысл и последствия сексуальных отношений, то есть когда наступает этот самый «возраст согласия»?
В ельцинские времена он начинался с 14 лет, но в 2003 году под давлением депутатов-патриотов отодвинулся — до 16 лет. Правда, тут случился казус: примерно в то же время минимальный возраст вступления в брак понизили до 14 лет, и получилось, что законный муж должен два года воздерживаться от интима с собственной женой, чтобы не попасть за решетку.
Тогда это недоразумение ликвидировали оговоркой, что «возраст согласия» не учитывается, если отношения скреплены штампом в паспорте. Но смысловой парадокс при этом остался: получается, что в 14 лет подросток достаточно сознателен, чтобы создать семью, а вот для секса у него мозгов еще не хватает. Еще одна оговорка: секс не считается преступлением, если оба партнера не достигли совершеннолетия (логики в этом немного, но такая норма действует во многих странах).
Теперь вот звучат призывы пойти еще дальше и поднять «возраст сексуального согласия» до 18 лет. Вместе с деканом соцфака за это выступают и некоторые депутаты Госдумы. Политическая логика здесь понятна: население боится педофилов и преживает за моральные устои.
Правда, добровольный секс с 17-летней девушкой вряд ли может считаться уделом маньяков. Да и моральные устои не сильно укрепятся оттого, что миллионы любовных свиданий вдруг окажутся незаконными (до 18 лет начинает заниматься сексом чуть ли не половина подростков). Причем преступлением половой акт будет считаться не по заявлению потерпевшего (его мнения не спрашивают), а исключительно по доносу соседей, родителей, случайных очевидцев.
