1. Вы были воспитаны в очень свободной семье, это правда?
Да, мои родители были истинными либералами. Никогда не говорили мне, что и как нужно делать. Они много работали: отец был актером, мать педагогом. Я всегда был своего рода исследователем, который хочет открывать все сам, а не узнавать это от других. К пятнадцати годам я не представлял, что делать со своей жизнью: школа и дом к тому моменту меня уже достали. И родители меня понимали. Более того, они помогли мне прыгнуть в этот большой мир: когда в пятнадцать лет я решил уйти из дома и отправился в морское путешествие на борту голландского судна, меня с легкостью отпустили. Мама, конечно, понимала, что будет скучать. Но они с отцом всегда давали мне много свободы — и были правы.
2. Своих детей вы воспитывали так же?
Если ты хочешь им помочь, то, конечно, нужно их в чем-то ограничивать, но сперва нужно их отпустить. Разумеется, это работает не во всех случаях. Но в моем сработало. Хотя я очень долго не мог найти свое призвание. Никогда не думал, что буду актером, — четыре года провел в театральной школе, но у меня так и не возникло ощущения, что я умею играть. Выход на сцену был для меня настоящей пыткой: я сомневался в своих актерских способностях, думал, что я плохой актер.
3. Что же заставило вас остаться в этой профессии?
По чистой случайности я встретился с кинокамерой — кстати, в образе Робин Гуда. И сразу понял, что кино и есть мое будущее. Это было какое-то чудо, озарение и одновременно чистое безумие, потому что тогда в Голландии в год снимался максимум один фильм, да и телевидения практически не было. Но это был мой выбор — я сразу же уволился из театра.
4. Вы родились в конце Второй мировой. Помните то время?
Помню, что оно было очень позитивное, теплое, спокойное. После войны голландцы были очень счастливыми, пытались заново построить страну. Мир тогда не был таким дураком, каким он выглядит сейчас. Он был абсолютно другим, в чем-то очень невинным.
5. Дебютный фильм, над которым вы сейчас работаете как режиссер, как раз о Второй мировой?
Да, он о практически никому не известном человеке по имени Уолли ван Халл, убитом в самом конце войны. Он был банкиром и финансировал движение Сопротивления в Голландии. Он вообще сделал массу важных вещей, но так и остался неизвестным. Это прекрасная история. Сейчас я ищу писателя, который сможет сделать подходящий сценарий.
6. Кроме кино вы ведь занимаетесь и социальной деятельностью — поддерживаете Гринпис, боретесь со СПИДом…
Организация Sea Shepherd (занимается охраной морей и океанов. — «РР») делала фильм под названием «Китовые войны», и я был приглашен озвучить одну из ролей, но в последний момент американские продюсеры мне отказали, что очень меня расстроило. Что касается борьбы со СПИДом, мы помогаем самым обычным людям — например, только что купили автомобиль для одной женщины, уже десять лет болеющей СПИДом, чтобы она могла нормально передвигаться по городу... Также наша организация Starfish, занимающаяся привлечением внимания к детям и беременным женщинам, больным СПИДом, провела специальный кинофестиваль в Милане.
7. Вы еще и молодое кино поддерживаете?
Вы про «Роттердамскую кинофабрику»? Это просто площадка для оперативного создания фильмов: за десять дней я и мои коллеги сняли двенадцать короткометражных фильмов, что немало. Но там нет возрастного ценза, проект посвящен цифровому кино. Кино вообще меняется очень быстро — и, на мой взгляд, к лучшему.
