На что рассчитывает человек, разбрасывающий саморезы на том куске проезжей части, в которую упирается пешеходная дорожка около моего дома?
Он, как и все мы, рассчитывает на долгую счастливую жизнь. На то, что у него будет крепкая семья с любимым человеком, их дети получат образование и найдут хорошую работу, потом у него появятся любящие внуки, с которыми он будет ездить на дачу, а после смерти он попадет в рай. И еще он хочет, чтобы пешеходная дорожка перетекала в проезжую часть, не встречая препятствий для глаз, ног и детских колясок вроде моей машины, припаркованной поперек.
Но жизнь несправедлива, причем и к пешеходу, и к автомобилисту. Поэтому в нашей стране идет гражданская война: все войны, особенно гражданские, — от несправедливости.
Автомобилист возвращается с работы поздно, допустим в полночь. Находит около дома единственное свободное парковочное место — поперек пешеходной дорожки, паркуется, слышит томительный свист воздуха, под давлением выходящего из проколотой шины, и понимает, что до него тут побывал пешеход.
Пешеход с утра идет по своей дорожке и утыкается в бок припаркованному поперек нее джипу. Потому что ночью автомобилист, матерясь и обещая пешеходу кары земные и небесные, если поймает его с поличным, съездил в шиномонтаж, во избежание новых столкновений с саморезами тщательно подмел парковочное место у дорожки, которое так и осталось единственным свободным, и запарковался там снова.
На следующую ночь, конечно, дорожка остается свободной: темно, холодно, мало ли что — автомобилист решает припарковаться от греха подальше. В прямом смысле: оставляет машину где-нибудь за углом. Пешеход празднует победу. Но, как говорится, чу!
Когда-нибудь он побежит через дорогу на красный, а еще лучше — в неположенном месте. Или станет ловить машину где-нибудь в промозглой промзоне, стремясь добраться до центра или до дома. Или просто попросит друга на машине встретить его в аэропорту — все мы дружим с представителями вражеского лагеря. И вот тогда…
Гражданская война в нашей стране никогда не кончится. Пока бабка, переходящая дорогу, плюется в автомобиль, притормозивший, чтобы ее пропустить; пока водитель, стремясь проскочить на желтый, воздушной волной сбивает с ног пешеходов у светофора; пока анархисты бьют стекла дорогих джипов, а из джипов выходят охранники и ломают анархистам руки, ноги и челюсти, — на нашей земле не будет мира. Потому что каждый из нас считает эту землю своей — и ничьей больше.
Я даже думаю, что на самом деле это не гражданская война, а борьба видов. Машина — эволюционное преимущество. Она, конечно, лишает обладателя мобильности, особенно с учетом пробок во всех городах-миллионниках. Но зато, как экзоскелет — черепаху, предохраняет автомобилиста от губительных воздействий внешнего мира: дождя, снега и «свиного» гриппа, передающегося воздушно-капельным путем. Так что мы еще посмотрим, кто вымрет раньше и от чего.
Место возле пешеходной дорожки в моем дворе пока что свободно: память о саморезах еще жива. Но с каждым днем машины паркуются к нему все ближе, и недалек тот час, когда между ними уже не сможет пройти не то что детская коляска, но и пешеход.
