Москва надвигается на регионы

Эпохальность озвученного плана переоценить сложно. Собственно, тут у президента во всей российской истории оказываются только два предшественника — Иван Грозный и Петр Великий. Первый русский царь переносил свою столицу из Кремля в тогдашний московский пригород — в Занеглименье (Моховая улица), а потом в Александрову слободу в нынешней Владимирской области. Первый российский император переехал вместе со всем своим аппаратом сначала в подмосковное тогда Лефортово, а потом в построенный им Санкт-Петербург. Третий президент России верно почувствовал, что главные реформаторы у нас редко обходятся без переноса столицы из Москвы.

Впрочем, и 450 и 300 лет назад управленческая логика правителей сильно дополнялась их сугубо частной мотивацией. Сегодня же практически все специалисты соглашаются, что вопрос дейст­вительно давно назрел, и напоминают, что схожие проекты разрабатывались и в 20-е, и в 60-е, и в 80-е годы прошлого века. Так что есть шанс, что на этот раз все будет менее болезненно и более полезно.

Некоторое волнение пока вызывает стремительность развития событий вкупе с известной кулуарностью принятия решений. При экс-мэре Юрии Лужкове Мос­ква и Московская область годами бесплодно боролись за несколько сот пограничных гектаров, а тут в считанные недели после озвученной на Петербургском экономическом форуме идеи Медведева стороны уже с бодрыми улыбками рапортовали о взаимовыгодном решении передать Москве почти полторы тысячи квадратных километров земель. При таких темпах никакие общественные и профессиональные дискуссии по этому вопросу просто не успели начаться. Неудивительно, что общественность встревожилась: а если нас ждет второй Химкинский лес, второе Бутово, принудительное выселение из центра за МКАД и разнесение минис­терств по всей присоединяемой огромной территории, сулящее городу новый транспортный коллапс?

К счастью, для экспертов, в том числе тех из них, кто не стесняется резко критиковать чиновные инициативы, все выглядит не так страшно, как для обывателей.

—  Расширение Москвы — это инструмент прекращения анархического бардака, который последние пятнадцать лет развертывался в ближнем Подмос­ковье, шанс более цивилизованно вести застройку. Ни шестьдесят процентов территории, занятые лесом, ни дачные поселки, скорее всего, не будут затронуты. Расположенные там молочные хозяйства тоже, — успокаивает эксперт по городскому развитию профессор МархИ и Академии народного хозяйства Вячеслав Глазычев. — Речь идет о не очень большой территории, которая будет, скорее всего, занята более человеческим жильем и его социальной инфраструктурой. Разбрасывать ведомства по всей территории было бы безумием — вероятно, будет компактный центр. И я очень сомневаюсь, что это будет нечто большее, чем дополнение к финансово-деловому ядру тех ведомств, которые имеют к нему непо­средственное отношение. Пере­едут три-четыре министерства, от силы десять тысяч человек. Никто не будет МИД трогать, Минобороны — себе дороже. Трудно представить переезд ФСБ. Президент? Кто ж станет выносить президентский штандарт из символической зоны Кремля?

Поскольку пока принято лишь принципиальное решение, а разработка конкретного плана только начинается, контуры новой Мос­квы просматриваются слабо.

Но из заявлений чиновников и со слов привлекаемых к работе экспертов известно следующее. Город будет расширен в 2,4 раза за счет трех территорий Под­мос­ковья — Сколково и Рублево-Архан­гельское на западе и клин между большим кольцом Мос­ковской железной дороги, Киевским и Варшавским шоссе на юго-западе. То есть Москва будет заканчиваться в восьми кило­метрах от границы с Калужской областью. Впрочем, до китайского города Цзюцюань, чья территория в полтора раза больше Болгарии и чуть меньше Белоруссии, ей все равно будет далеко. Зато за 20 лет на присоединяемых к Москве землях должны быть построены 60 млн кв. м жилой и 45 млн — офисной недвижимости, появится международный финансовый центр, инноград и здания для переезжающих из центра Москвы министерств и ведомств.

Это сулит столице много плюсов. Отказ от уплотнительной точечной застройки и снижение давления на рынок недвижимости за счет решения проблемы дефицита земли под застройку. Спасение исторического облика ядра города и возможность превращения его в настоящий туристический центр. Разгрузка задыхающегося в ежедневных пробках центра за счет смещения транспортных потоков и преодоления радиально-кольцевой структуры города.

Чтобы добиться этого и избежать уже упоминавшихся рис­ков, важно организовать максимально открытое и широкое обсуждение проекта с привлечением ведущих урбанистов, инженеров, дизайнеров, архитекторов, экспертов-транспортников мирового уровня. Перед глазами как раз есть удачный пример: французский президент Николя Саркози недавно инициировал схожую программу развития «большого Парижа». К работе были привлечены десятки международных творческих коллективов ведущих специалистов в градостроительной сфере. Долго упрашивать поделиться опытом такого говорливого человека, как Саркози, точно не придется. Во всяком случае это будет наверняка проще, чем договориться о покупке вертолетоносцев «Мистраль».

Опыт организации того же «Сколкова» показывает, что необходимость привлечения мирового опыта и кадров для модернизационных проектов в России уже ясно осознается.