Четверть следователя

Напомним, решение о создании «антипыточного спецназа» глава СКР Александр Бастрыкин принял в ответ на обращение ведущих правозащитных организаций России. Инициатором обращения выступил «РР» — нам хотелось, чтобы скандал с пытками в казанском ОВД «Дальний» привел к чему-нибудь конструктивному. За три дня под обращением подписались пять тысяч человек, и глава СКР неожиданно быстро заявил, что готов создать такую структуру.

Но рано мы радовались: результат диалога общества с властью получился, как водится, карикатурным. Согласно приказу, штат спецотдела состоит из шестидесяти сотрудников. Двадцать три из них должны сидеть в Москве (город, область и центральный аппарат), десять — в Питере, а на каждый федеральный округ полагается по три штатных единицы.

Это значит, что на один субъект Федерации в Центральном и Приволжском округах будет приходиться по одной пятой части следователя, в Сибири — четверть, в Северо-Западном и Дальневосточном округах — треть следователя. Меньше повезло оборотням в погонах, обитающим в Южном, Уральском и Северо-Кавказском округах: там за ними по региону будут гоняться аж по полследователя. Тем самым Следственный комитет официально признал, какой процент дел о полицейском беспределе он собирается расследовать.

— Ежегодно в следственное управление среднего российского региона поступают сотни, если не тысячи жалоб на избиения со стороны полицейских, — говорит один из авторов идеи создания спецотдела, председатель нижегородского «Комитета против пыток» Игорь Каляпин. — Даже если эта половина следователя не будет проводить никаких доследственных проверок (не говоря уже о реальных расследованиях), а будет только сидеть и тупо строчить отказные постановления по возбуждению уголовных дел — и то не успеет. А, согласно приказу, они обязаны рассмотреть все сообщения о преступлениях, то есть этот приказ изначально делает их работу невозможной.

— Кроме того, эта четверть следователя будет размыта по гигантской территории, — добавляет директор фонда «Общественный вердикт» Наталья Таубина. — Я не знаю, что они должны сделать, чтобы просто успевать объехать места преступлений, если каждый месяц по нескольку десятков жалоб на район. Допустим, следователь сидит в Красноярске или Новосибирске, а преступление в Чите — про мелкие райцентры я даже не говорю. Так между ними не одна тысяча километров и прямое сообщение только поездом, и это не один день.

— Чтобы реально работать, такая структура должна быть на порядок больше: около тысячи следователей по стране, — считает Игорь Каляпин. — Я думаю, изначально Бастрыкин собирался создать что-то более серьезное, потому что функции отдела в приказе прописаны добросовестно. Но его щелкнули по носу: что-то ты слишком чистенький у нас получаешься! И он пошел на попятный. Поэтому при серьезных функциях в приказе прописали этот смехотворный штат. Увеличение штата — это прерогатива президента. Думаю, Бастрыкин пришел к президенту, а тот ему сказал: перетопчешься…

На сегодняшний день новый спецотдел отличился только одним — начал проверку для возбуждения уголовного дела против инициатора собственного создания. Игорю Каляпину, который работает вместе с бригадой СКР, расследующей пытки в чеченском ОМОНе, инкриминируется разглашение тайны следствия: правозащитник рассказал журналистам, что чеченские силовики не дают федеральным следователям работать. Других проблем в правоохранительных органах России не нашлось.