— Это же такой человек, такой человек… Вы почитайте его книгу! — сторонники Владимира Квачкова, все последние дни дежурившие в зале суда и его окрестностях, могли говорить о нем только с придыханием.
Книгу к тому времени я уже скачала в интернете. «Русская революция неизбежна», написанная в СИЗО, — это полноценное учебное пособие по революции: сколько нужно батальонов, где взять оружие, кого нужно уничтожать в первую очередь и что делать с дезертирами. Ее пока не причислили к разряду запрещенной экстремистской литературы. Воспользовавшись этим, «РР» соотнес ее основные положения с реальностью и нашел поводы лишь для иронии.
О ротах и батальонах
«На начальном этапе в каждом районе области удастся сформировать только по роте Народного Ополчения. Однако в крупных районных центрах и городах возможно формирование и батальонов. Итого в районах области может быть сформировано 20–30 рот Народного Ополчения или 7–10 полевых моторизованных батальонов. Кроме того, нужно учесть еще 6–9 штрафных рот Народного Ополчения, сформированных из русских людей, содержащихся под стражей в СИЗО и колониях ФСИН, что дополнительно составит 2–3 штрафных батальона».
Весь процесс адвокат Квачкова Оксана Михалкина задавала суду один и тот же вопрос: «Где хотя бы тысяча мятежников?» Вместо моторизованных батальонов повстанцев на скамье подсудимых оказались семеро малознакомых друг с другом людей — двое в Москве и пятеро в Екатеринбурге. Хотя в организаторском усердии Квачкову не откажешь. Весной — летом 2010-го, уже находясь под подпиской о невыезде, он гастролировал по военным частям Владимира, Самары, Костромы, Ярославля, Тулы и Рязани с лекциями, рекламируя собственное движение — «Народное ополчение имени Минина и Пожарского». Но, вопреки усилиям отставного полковника, обнаружить батальоны повстанцев не удалось. Может, все дело в том, что Квачков просто не дал последний сигнал к мобилизации?
— А если бы Квачков позвал, вы бы пошли на мятеж? — спрашиваю у одного из ополченцев у здания Мосгорсуда.
— Ну и пошли бы! — со зла соглашается ополченец. — Один хромает, у другого одышка, третий ползет… Смешно!
О неминуемости потерь
«Борьбу против ФСБ ведут простые русские люди — учителя, инженеры, врачи, рабочие, крестьяне и другие, которых не готовили к выявлению наружного наблюдения, правилам личной и безличной (тайниковой) связи и другим премудростям нелегальной работы. Вывод прост и суров: потери неизбежны, и надо продолжать работу по подготовке успешного революционного восстания».
К «запланированным потерям» стоит, пожалуй, отнести участников процесса в Екатеринбурге. Через год после ареста Квачкова там задержали пять его последователей во главе с полковником-афганцем Леонидом Хабаровым — организаторов второго кровавого «мятежа» (см. схему).
С Квачковым задержанные были знакомы постольку-поскольку, но на свободе ходили на митинги в его защиту. Задержанные в Екатеринбурге явно не были главной целью ФСБ. Скорее от них ждали показаний на Квачкова.
Убедительность доказательной базы и правда зашкаливает. Основным свидетелем обвинения считается ополченец Александр Ермаков, уже в ходе следствия признанный невменяемым и отправленный на принудительное лечение. Другой свидетель обогатил следствие показаниями о том, что участники мятежа посылали гонца к послу Венесуэлы в Минске — чтобы тот вернулся с деньгами и боевиками от Уго Чавеса…
О сексотах
«Многократно возросшая численность различной направленности радикальных националистических и других “экстремистских” организаций… потребовала от спецслужб резкого увеличения числа сексотов (секретных сотрудников). …Непрофессионализм современных русских революционеров в какой-то мере уравновешивается непрофессионализмом нынешних полицейских и ФСБ. За последние годы они существенно в интеллектуальном плане опустились и хотя и стараются компенсировать повышение уровня дури и бестолковости усилением беззакония и произвола, их промахами и оплошностями можно и нужно воспользоваться».
Несмотря на «непрофессионализм ФСБ», промахами противника воспользовались именно спецслужбы. На каждом этапе подготовки обоих «мятежей» рядом с Квачковым и Хабаровым оказывались те, кто сотрудничал с ФСБ, а может, и служил там. Отсюда в деле появились аудиозаписи кухонных разговоров «заговорщиков», да и практически вся активность обвиняемых инициировалась именно теми, кто, скорее всего, были сексотами.
— Операцию разрабатывал подполковник ФСБ Сидоренко, который и подсаживал на собрания Горбачева и Ботнаря (свидетели обвинения по екатеринбургскому делу. — «РР»). Олег Горбачев был преподавателем на одной из кафедр института, которым руководил мой отец, — рассказывает «РР» сын Хабарова, Дмитрий. — Близко они знакомы не были. Горбачев на себе носил прослушивающее устройство и записывал разговоры. Горбачев Ермакову на записи предлагал: «У меня есть знакомый, давай я тебе помогу приобрести боеприпасы, взрывчатку. Уже надоело сидеть, надо действовать». Он четко провоцировал его на неадекватные поступки. А Ермакова потом признали невменяемым.
Об оружии
«Решение задачи по обеспечению оружием подразумевает незаконное приобретение, передачу, сбыт, хранение, перевозку или ношение огнестрельного оружия, его основных частей, боеприпасов, взрывчатых веществ или взрывных устройств, а также их незаконное изготовление. Автор искренне желает читателям всяческих успехов в этом опасном, но необходимом деле».
К революции Квачков и его соратники готовились спустя рукава. Самым грозным оружием из всего «арсенала» у Квачкова был охотничий карабин «Сайга» (см. схему). Во время задержания ополченцев в Екатеринбурге список вещдоков пополнился винтажными экспонатами.
— Коллекция боеприпасов, найденная у отца, — это патроны, по одному для разных видов раритетного оружия: патрон от М-16, от УЗИ, патрон с отравленной пулей образца сороковых годов, патрон для подводной стрельбы — для смеха показывать, — объясняет Дмитрий Хабаров. — Их было около двадцати. Остальное изъяли дома у Ладейщикова (один из фигурантов дела. Признал свою вину, за что получил шесть лет условно. — «РР»): ржавые пистолеты, из которых стреляет один или два, и такие же гранаты, среди которых только одна боевая. Все остальное — бутафория, в них даже взрывчатого вещества не было.
О конспирации
«Первичным организационным ядром военно-революционных сил станут люди-соратники, которым удастся заранее собраться и скрытно сосредоточиться в определенных им местах или районах с соблюдением правил конспирации».
Увы, конкретный перечень правил конспирации автор не приводит, а зря — повстанцы с ними явно незнакомы. Потому и ведутся на вражеские провокации. Показательнее всех попытку «скрытно сосредоточиться» провалили руководители кировского военно-патриотического клуба «Пересвет» Александр Девятьяров и Александр Удальцов.
В июле 2011-го питерский знакомый Андроников позвал их на традиционные полевые сборы под Екатеринбургом. Сослался при этом на Хабарова, которого те уважали. Не проверив пароли и явки, трое запаслись амуницией и отправились на слет. Путь был недолог: на вокзале в Екатеринбурге их задержали сотрудники ФСБ и объявили, что приехали они не на мирную тусовку, а на попытку государственного переворота. Ни Удальцов, ни Девятьяров об этом, конечно, и не догадывались. А вот Андроников ровно перед задержанием пошел в кафе и не вернулся — видимо, отправился свергать власть в одиночку.
Ободряет только то, что свои фантазии полковник так и не смог воплотить в жизнь. То ли времени не хватило, то ли и не собирался. Судя по тому, как надрывались спецслужбы, собирая доказательства по делам «Народного ополчения», книга Квачкова не более чем художественные экзерсисы во спасение от тюремной скуки.
