Мы с театральным продюсером Аленой внезапно купили билеты в Лондон. Коллеги и друзья узнали о нашем исчезновении из инстаграма. Некоторые написали честные комментарии: «Гады!»
Мы прогуливались по безлюдному в выходной день Сити. В два часа дня внезапно выпили в единственном работающем ресторане бутылку вина и отправились на экскурсию.
— По местам убийств Джека Потрошителя, ведет очень интересный чувак… — с восторгом сообщила продюсер Алена.
Воображение мое нарисовало сумрачный портрет.
— Чувак будет в цилиндре… — заметила мой продюсер, портрет только усилился.
На перекрестке стоял человек в цилиндре. В целом он напоминал джентльмена викторианской эпохи. Если бы не айпад. Константин, человек в цилиндре, оказывается, был известным в узких кругах историком Лондона.
— Итак, 125 лет со дня последней жертвы, и мы отправляемся в район Уайтчепел, беднейший и мрачнейший из районов той поры… — гипнотизирующе сказал Константин.
Мы двинулись вглубь вдоль уже довольно мрачных кирпичных стен. Остановились возле длинного здания. Окна были заколочены, казалось, еще с той роковой поры.
— Что представлял собой Лондон? Шестимиллионный город, куда приезжают люди из бедных районов Англии, из Ирландии, где свирепствует голод, в поисках лучшей доли. Уайтчепел — первое место, где они оказываются, но и последнее. Потому что у этих людей нет шанса вырваться с социального дна.
Оказалось, что тут жуткая скученность: если в остальном Лондоне распределение людей — 50 человек на квадратный ярд, то здесь 800. И самое чудовищное — в каком унизительном положении они находятся. У них нет жилья — каждую ночь они должны искать койко-место в специально выстроенных ночлежках.
Хотя по бесправности наши гастарбайтеры вряд ли сильно вырвались вперед: резиновые квартиры, отобранные паспорта, бесправное положение, феодалы-работодатели, коррупция в УФМС, страх перед любым полицейским.
— Часто это даже не кровать в ночлежке, а что-то вроде гамака, натянутого между железными прутьями, чтобы поместилось больше человек…
Мы смотрим фотографии, где толпа дам стоит в очереди на вход. Дом сохранился: на одном подъезде написано старинное WOMEN, на другом — MEN. Сейчас здесь студенческое общежитие, модные парни среди фикусов пьют кофе. А раньше здесь был ад.
— Многие женщины спиваются от такой жизни и занимаются casual-проституцией: то есть от случая к случаю. Вот они и становятся жертвами Джека Потрошителя. И уж, конечно, они не стоят в мини-юбках у фонаря. Это были спившиеся женщины 47 лет…
Район вообще был пьющий. Сейчас здесь тоже не так богато, как в Сохо: маленькие дешевые закусочные. Первую жертву приняли за перепившую: лежала посреди проезжей части. Только в морге увидели, что она выпотрошена.
На месте второй жертвы люди ужинают на бордюре китайской лапшой. Здесь обнаружил вторую убитую вышедший по нужде лондонец.
— И вот тогда уже пресса сходит с ума и формирует событие. Шутка ли, первый в истории серийный убийца? В Лондоне в год происходило 35 убийств, несмотря на огромное население, это был относительно безопасный город.
Если бы не красивое имя, пресса, конечно, никакого события не сформировала бы. Но в новостное агентство приходит письмо от убийцы — красными чернилами, — где в лирической манере написано: мол, убийства продолжатся, нож остр, я кровожаден, следующей я отрежу уши, а зовут меня Джек Потрошитель.
— Но, скорее всего, письмо было подделкой, — говорит Константин. — Журналисты переписали черновик более поэтично.
Женщины заволновались.
— А может, все-таки это он сам написал, Джек?
— Скорее всего, нет, — Константин неумолим. — Смотрите, буква «Р» написана отдельно…
Буква «Р» женщин не убеждает. На пути к третьей жертве меня отвлекают салатовые ботиночки в витрине.
— Есть версия, что это был русский. Моряк. Сходил с корабля, убивал, а потом уплыл…
Мы против такой версии. В нас просыпается патриотизм.
— Но тут надо было хорошо знать район… — опровергает сам себя Константин.
— Лондон стоит на ушах. И однажды утром на стене дома появляется огромная надпись: во всем виноваты евреи…
Это заявление не нравится продюсеру Алене.
Мэр Лондона лезет и сам, своими руками, смывает надпись, провоцирующую национальную рознь. Образуются отряды волонтеров. Полиции приходит по сто писем в день. И вот письмо получает самый активный волонтер. И называется оно лаконично — «Из ада».
— Судя по почерку, по измененному сознанию человека, который это пишет, это и есть убийца. Он сообщает, что обедает почкой жертвы, а половину почки посылает в аттаче…
Тут семейная пара взялась за руки. Мне тоже не по себе.
Феномен Джека заставил всю Англию увидеть его жертв — всмотреться в новый социальный класс людей. Вот в этих самых людей — без регистрации, без жилья, без надежды. До этого Англия их будто не замечала.
Самое таинственное убийство интересно именно тем, что ад — вещь не поэтическая. Не литературная. Он возникает именно там, где люди уже создали для него идеальную среду. Это касается и нас сегодняшних.
