Российский оборонно-промышленный комплекс (ОПК) приносит государству значительные доходы. Большая часть из них формируется за счет экспорта вооружения и военной техники (ВВТ). Впрочем, получаемые суммы не столь огромны, если сравнить их, например, с поступлениями от экспорта продукции добывающих отраслей экономики. Так, в 2004 году, по разным оценкам, доход от экспорта российских ВВТ составил 5,8-6 млрд долларов, а от экспорта природного газа приблизился к 18 млрд долларов. Попробуем разобраться, как за последние 15 лет развивался российский ОПК и какие перспективы его ожидают.

Причинно-следственные связи

В последнее время государство наконец-то повернулось лицом к своему оборонно-промышленному комплексу. Причин, на наш взгляд, две.

Первая лежит на поверхности: вопрос обороноспособности важен для любого современного государства, стремящегося иметь влияние на международной политической арене. Но одни страны решают вопрос самостоятельно - разрабатывая и производя военную продукцию, другие закупают ВВТ у тех, чья экономика имеет мощный военно-промышленный потенциал. Понятно, что первый путь обеспечивает государству большую степень независимости и самостоятельности, но не всем он по плечу.

Ключевой момент развития советской оборонной промышленности состоял как раз в сконцентрированности на собственных ресурсах и возможностях (что являлось следствием определенной международной изоляции СССР), а также в желании и умении перенимать все лучшие западные технологии, к которым появлялся доступ.

Вторая причина заключается в том, что советский ОПК по сути оказался чуть ли не единственной отраслью, которая выпускала продукцию высоких технологий. Именно он мог на равных конкурировать с аналогами западных стран, в отличие от многих секторов командно-административной экономики. Во-первых, продукция оборонных предприятий оказалась вовлечена в прямое соревнование с аналогичной продукцией западных стран, прежде всего США, в периоды локальных военных конфликтов. Во-вторых, в производстве ВВТ и у нас, и на Западе действовала практически одна и та же система ценообразования - "издержки-плюс", отталкивающаяся от затрат производста, а не от рыночной стоимости произведенной продукции. В итоге двум совершенно разным по своей политической структуре и принципам экономической организации обществам в одной и той же отрасли удалось достичь примерно схожих результатов. Можно ли было этого добиться, не прикладывая для этого массы усилий (в частности, речь идет о финансировании науки и производства)? На наш взгляд, нет.

В итоге в оборонной промышленности СССР эксперты отмечали высокий научный, технологический, производственный потенциал. А это, помимо развития производства собственно вооружения и военной техники, сулило широкие перспективы другим сферам отечественной экономики, в которых могли применяться высокие технологии.

С конца 1980-х годов начался процесс конверсии и реструктуризации оборонной промышленности страны. Изначально его главной целью ставилось снижение расходов на производство вооружения и рост выпуска дефицитной гражданской продукции за счет сэкономленных средств и высокого технологического потенциала ОПК.

Особое значение придавалось двойным технологиям - то есть таким, которые могут использоваться в производстве как военной, так и гражданской продукции. Правда, выяснилось, что найти новые пути применения подобных технологий без немалых финансовых вливаний, направленных на научно-исследовательские и опытно-конструкторские разработки (НИОКР), а также на модификацию производственных мощностей, достаточно сложно. В результате предприятия ОПК теряли традиционные рынки сбыта своей старой продукции (преимущественно военной) и не находили рыночной ниши для новой (гражданской).

С середины 1990-х годов объем экспорта российских ВВТ значительно сократился. С изменением спроса на гражданскую продукцию (в частности, с ростом платежеспособного спроса на нее со стороны внутренних потребителей) "оборонка", как и промышленность страны в целом, столкнулась уже после дефолта 1998 года.

Сегодня отрасль по-прежнему остается лидером отечественного высокотехнологичного промышленного производства. Тем не менее, ситуация, в которой оказался военпром, представляется очень непростой: он во многом зависит от успешности экспортных поставок, а объем платежеспособного спроса на военную продукцию со стороны государства по-прежнему недостаточен. Это озвучил, в частности, министр обороны РФ Сергей Иванов, заявив, что оборонного заказа на всех не хватит. Проанализируем, какие меры предпринимались для реформирования оборонной промышленности страны за последние несколько лет.

Государственная программа реструктуризации и конверсии оборонной промышленности на 1998-2000 годы предполагала реорганизацию форм собственности предприятий, включая дальнейшее разгосударствление оборонной промышленности. Кроме того, задумывалось активное формирование холдингов - объединение в рамках структур, связанных общими задачами и экономическими интересами. Цель объяснима: нужно сформировать научно-промышленное ядро, способное к эффективной работе при минимальном использовании государственных ресурсов.

Затем линия на дальнейшее акционирование предприятий ОПК и активное формирование в составе оборонной промышленности крупных интегрированных структур стала "идеей фикс" государства. В частности, в начале 2004 года Сергей Иванов сказал: "В рамках реформирования оборонно-промышленного комплекса перспективным направлением является создание холдингов". В настоящее время особое внимание приковывает попытка создать в России Объединенную авиастроительную корпорацию - о необходимости реализации этой программы заявил в феврале 2005 года Президент РФ Владимир Путин.

Переход на крупный формат

Основные действия государства, направленные на реформирование оборонной промышленности, сводятся к смене предприятиями формы собственности. Во главу угла поставлено дальнейшее разгосударствление "оборонки". Второй важный момент - превалирование в структуре предприятий ОПК тех, которые по-прежнему жестко контролируются государством. Помимо чисто госпредприятий это и те, в которых государство имеет контрольный пакет акций либо "золотую акцию". Кроме того, власти делают ставку на создание в ОПК крупных интегрированных структур. Это видится ключом к решению проблем повышения конкурентоспособности отрасли как на внутреннем, так и на внешнем рынке.

Зачем укрупнять производство? С точки зрения государственных структур, ответ прост: во-первых, экономия от ликвидации дублирующих производств и, как следствие, положительный эффект масштаба. Во-вторых, это дает возможность проводить "точечное" инвестирование крупных холдингов, а не распылять бюджетные средства по большому количеству предприятий и организаций.

Понятно, что в качестве альтернативы укрупнения производства никто и не предлагает заниматься, например, выпуском авиалайнеров на производственных площадях размером с автомобильный гараж. С другой стороны, можно напомнить, что размеры оборонных научно-исследовательских институтов (НИИ), конструкторских бюро (КБ) и предприятий, работающих в российском ОПК, вполне соответствуют требованиям крупного оборонного производства, какое и имело место в СССР.

Отдельный вопрос состоит в том, что прошедшие за последние 15 лет преобразования российской промышленности привели к разрыву вертикальных и горизонтальных связей между предприятиями и организациями. Фактически сам оборонный комплекс той огромной страны являл собой интегрированную структуру под жестким контролем со стороны государства. Оно определяло направления научно-исследовательских работ НИИ и КБ (которые при этом иногда конкурировали между собой в разработке ВВТ единой функциональной направленности) и имело возможность отбирать перспективные проекты на любой стадии разработки. Кроме того, государство распределяло заказы между заводами, при этом позволяя выпускать в рамках одной производственной структуры продукцию конкурирующих КБ (но следя за тем, чтобы производственные мощности различных заводов загружались примерно одинаково), и не допускало конкуренции в реализации готовой продукции, в частности в экспортных операциях.

Исправлять ошибки бесшабашного периода реформирования отечественной промышленности времен 1990-х (когда зачастую все сводилось к принципу "Каждый выживает как может"), конечно, необходимо. Процесс интеграции сил в оборонной промышленности, что особенно заметно стало проявляться в начале 2000-х, пошел в трех направлениях: интеграция "снизу", "мягкая" интеграция "сверху" и "жесткая" интеграция "сверху". В качестве примера первого подхода можно привести создание в 2000 году на базе Иркутского авиационного производственного объединения корпорации "Иркут". В нее вошли ведущие разработчики и производители авиационной техники, что позволило существенно улучшить результаты хозяйственно-экономической деятельности предприятий, активно сотрудничать с иностранными заказчиками. По сути, предприятие, производящее конечную продукцию, включено в единую структуру с организациями, выполняющими НИОКР, и предприятиями-смежниками.

Второе направление, также в определенной степени опирающееся на естественные экономические процессы интеграции, нашло выражение в активности государства, связанной с приобретением в собственность оборонных предприятий. Классический пример - покупка "Рособоронэкспортом" (государственный посредник, занимающийся распределением экспортных заказов на производство вооружения и техники) у менеджеров ОАО "Улан-Удэнский авиационный завод"14% акций (дополнительно к уже имеющимся в собственности государства), в результате чего государство стало владельцем контрольного пакета акций предприятия. Это принесло свои плоды. Заводу предоставили ряд выгодных экспортных контрактов на поставки производимых им вертолетов в Китай и Иран, достигнуты договоренности о поставках в Малайзию. Итогом стал резкий рост объемов производства: выручка предприятия увеличилась более чем в 15 раз - с 15,2 млн долларов в 1999 году до 226,7 млн долларов - в 2003-м. Третий путь - жесткая регламентация создания интегрированных структур со стороны государства. Тихо и почти незаметно прошел процесс слияния двух российских "китов"-разработчиков и производителей средств противовоздушной обороны - " Алмаза" и " Антея". На очереди, как уже отмечалось выше, образование единого авиастроительного комплекса.

Вопрос привлечения инвестиций в объеме, необходимом для резкого обновления производственных мощностей, затрат на НИОКР, селекции занятого персонала, - один из ключевых. У него есть две составляющих. Первая: за последние 15 лет инвестиции приходили в оборонную промышленность в значительно меньшем объеме, чем требуется для нормального обновления основных фондов. Это связано с тем, что срок реализации проекта по производству высокотехнологичной продукции может достигать 10-15 лет. Кроме того, долгие годы единственным заказчиком продукции, гарантиям которого можно верить, являлся заказчик иностранный. Государство в 1990-е годы часто не выполняло своих обязательств по госзаказу. Следовательно, инвестируя в ОПК с расчетом на немалый срок окупаемости, необходимо хотя бы элементарно быть уверенным в хороших перспективах предприятия на среднесрочный период в рамках его экспортных поставок. Такую гарантию может дать возможность распределять экспортные заказы, а также учет интересов собственника (то есть та ситуация, в которой оказался "Рособоронэкспорт"). В противном случае гарантировать получение выгодных экспортных заказов никто не может, а значит, у инвесторов нет стимула активно вкладывать деньги.

Вторая составляющая вопроса: считается, что образование крупных интегрированных структур послужит стимулирующим фактором для инвестирования отрасли частными компаниями. В то же время в упомянутой выше Объединенной авиастроительной корпорации планируется оставить у государства сначала 60% акций, затем снизить долю до 51%. Но если контрольным пакетом обладает не частный инвестор, и при этом от него ждут обильных финансовых вложений с большим сроком окупаемости, зачем ему это надо? Тем более что затраты необходимо осуществить в ближайшее время, чтобы на равных конкурировать на мировом рынке высокотехнологичной продукции.

Даже если государство откажется от условия обладания контрольным пакетом, сколько денег потребуется инвестору, чтобы скупить нужное количество акций? И дадут ли это ему сделать? Ведь производство и экспорт ВВТ - дело большой государственной важности.

В итоге приходится констатировать: во-первых, желательно, чтобы процесс создания крупных интегрированных структур проходил естественным путем, а не принудительным реформированием (при котором самое неприятное - риск угробить несколько уникальных конструкторских школ, ведь объединение предполагает реализацию принципа сведения всего воедино и ликвидацию дублирующих направлений). Во-вторых, положительная экономия от масштаба - процесс не бесконечный, и хорошо бы определить действительно разумный размер формируемых структур (то есть чтобы все не шло по принципу "Чем больше структура, тем лучше"). В-третьих, создание монопольных монстров имеет подводные камни, опасность которых трудно прогнозировать. Например, в 1998 году правительство США наложило вето на слияние корпораций Lockheed Martin и Northrop Grumman, поскольку посчитало дальнейшую монополизацию отрасли неэффективным путем развития.

Интегрироваться надо. Но желательно с умом, а не повторяя, как заклинание, что "только создание крупных интегрированных структур..." и далее по тексту.

До сих пор оборонная промышленность как России, так и Сибири не обрела законченной формы, несмотря на идущие в ней интеграционные процессы. По существу, чисто оборонный статус имеют только федеральные государственные унитарные предприятия и компании с большой долей госсобственности. За редким исключением они до самого недавнего времени находились или находятся в тяжелом финансовом состоянии либо на грани банкротства. Заявление Сергея Иванова о том, что на всех госзаказа не хватит, инициирует вопрос о правомерности существования такого привычного понятия, как "оборонная промышленность". Создание концернов-гигантов может и должно привести к цивилизованным формам отношения государства и предприятий любой формы собственности, выполняющих оборонный заказ.

Как ни крути, а по большому счету оборонная промышленность пока не стала и, вероятно, не станет очагом какого-либо продвижения не только в инновационную экономику, но и на гражданские рынки наукоемкой продукции. Но надежда на научно-технический потенциал ОПК как фактор российского, и в том числе сибирского, экономического роста еще остается.