Политический институт полномочных представителей Президента РФ в федеральных округах создавался в свое время как "недремлющее око" главы государства. Это была естественная реакция на региональную вольницу эпохи Бориса Ельцина. Но создание полпредств оказалось связано не только с необходимостью дополнительного контроля над регионами - оно стало логическим продолжением идеологии сильного централистского правления в стране во время президентства Владимира Путина.

Этот институт можно корректно оценивать только в контексте российского феномена гипертрофированного "федерального присутствия" - прямого и косвенного, явного и скрытого осуществления деятельности федеральной власти на территории каждого субъекта Федерации, дополняющей (а часто и корректирующей) действия региональных властей и даже органов местного самоуправления. Как ни парадоксально, но институт полпредств, не обозначенный ни в Конституции РФ, ни в федеральных законах, наиболее понятен как пример хорошо освоенной в мировой практике "деконцентрации" власти "центра", ее представительства на межрегиональном уровне, не вторгающегося в компетенцию региональных властей, не дублирующего их функции.

Все же полпредов не особо "любят" на местах. Ведь ни один региональный лидер не испытывает "любви" к своему полномочному представителю, как и к любому другому органу, который он считает стоящим над собой. Органы власти субъектов Федерации независимы по Конституции в пределах своих полномочий, но к президенту ближе полпреды, а не губернаторы. Руководители регионов не обязаны исполнять поручения и запросы полпредов, но не могут отказаться от этого - не потому, что иначе нарушили бы закон, а потому, что это не принято. Сложилась типичная российская общественно-политическая, если хотите, психологическая ситуация.

Даже сейчас, после пяти лет работы института полпредства мало кто представляет, зачем вообще нужен этот орган. Это главный вопрос, на который пока нет ответа и который чем-то напоминает фразу "Почему существует на свете полисмен?" из рассказа О. Генри. Полпредство стало неким промежуточным звеном между руководством территорий и федеральной властью. Чтобы его работа стала максимально эффективной, следовало бы более подробно и четко установить, зачем он нужен, какие у него права, что он обязан и может запрашивать, что должен предоставлять. То есть более ясно прописать функции и полномочия как исполнительного органа власти. Необходимо утвердить нормативно-правовое поле, в котором сейчас работают полпреды. Ведь всего три странички текста указов президента в настоящее время определяют функционирование целого института власти.

Особый вопрос - будущее полпредств. Предположения об их скорой "кончине" всегда исходили из того, что само появление и общественное звучание этого института было связано с проведением какой-либо шумной кампании. "Вот сделают региональные законы копией федеральных - и конец", "Вот укрупнят регионы - и конец" и т. д. Думаю, что это не так. И не только потому, что такие кампании еще очень долго не кончатся. Дело в том, что институт полпредств образца 2000-2005 годов - порождение не компанейщины, а нового уклада общественно-политической жизни, в котором соединились мощный политический вес Президента РФ и первые признаки экономического роста, новый федерализм и новый порядок разделения полномочий, новый механизм межбюджетных отношений и исполнения социальных обязательств государства. Институт полпредств будет жить столько, сколько будет существовать этот новый порядок, а это в немалой степени зависит и от самих полпредов.

Кадровые переназначения в институте полномочных представителей, безусловно, будут происходить. Это связано не столько с личными качествами людей, которые сейчас занимают посты, а прежде всего с наблюдающимся сегодня невероятным кадровым голодом в федеральных органах власти. Когда говорят, что президент тасует одну и ту же колоду, это так и есть: других карт у него нет. Но для того, чтобы работать, честно работать в органах исполнительной власти федерального уровня, нужно быть подвижником. Нужен особый слой людей, собирать которых по всей России так же сложно, как национальную футбольную команду. По-моему, в какой-то степени это удалось сделать в Сибири.