Рассуждения о "националистической опасности", якобы угрожающей молодой российской демократии, в последнее время стали столь же популярными, как и разговоры о грядущей "оранжевой революции" или о распаде РФ. К сожалению, отрицательное отношение к национализму стало правилом хорошего тона, и неизбежный при таком подходе субъективизм затрудняет бесстрастное и рациональное истолкование проблемы. Тем не менее она требует серьезного рассмотрения, без характерных эмоциональных оценок и демагогических заявлений.

Национализм как он есть

Сначала разберемся в терминах или, как модно теперь выражаться, "отделим мух от котлет". Обсуждая проблему национализма, очень часто совершенно безграмотно отождествляют несводимые друг к другу понятия. Например, национализм постоянно ассоциируют с расизмом и фашизмом. На самом же деле эти термины - разного порядка, обозначающие неодинаковые предметы, а потому использовать их в качестве синонимов в высшей степени некорректно.

Национализм - это прежде всего политический принцип, согласно которому интересы собственной нации принимаются в качестве основополагающего критерия при выстраивании отношений с другими народами и государствами. В этом смысле национализм противостоит безусловному примату абстрактных "общечеловеческих ценностей" и прочих универсалистских идеологем. Отстаивание национальных интересов любой ценой и любыми средствами является здесь главными императивом - вплоть до соблюдения пресловутого "двойного стандарта".

Что касается понятия "нация", то этим словом обозначаются граждане одного государства, имеющие общие интересы, общие цели, объединенные единым языком, включенные в единое культурное и экономическое пространство и, самое главное, имеющие общую историческую преемственность (иначе говоря, принимающие общее историческое наследие). Разделение по этим критериям на "своих" и "чужих" напрашивается само собой. И тот, кто принимает такое разделение в качестве неизбежной нормы, без всякой философской рефлексии, тот и будет считаться националистом.

Теперь о расизме. Расизм представляет собой псевдонаучную доктрину, согласно которой все духовные задатки человека определяются на генетическом уровне. Отсюда делается практический вывод о возможности качественного улучшения "человеческих особей" путем непосредственного воздействия на их физиологию. Принципы расизма заимствованы из селекции и на все сто процентов совпадают с модной в конце XIX века эволюционной теорией Чарлза Дарвина. В первой половине ХХ века вопрос об "улучшении" физических и духовных качеств человека поднимался во всех ведущих странах Запада, включая вполне демократичные Англию и США.

Сам по себе расизм не предполагает никакого национализма, как и национализм не предполагает никакого расизма. В Советском Союзе, например, расовая теория преподносилась с классовых позиций, когда в число "отсталых особей" записывались русские крестьяне. Только в Германии расизм откровенно соединили с национализмом. В Англии и США эта связь была не столь откровенной, хотя основные положения расизма нацисты заимствовали именно оттуда.

Наконец, несколько слов о фашизме. Фашизм есть целостное мировоззрение или идеология, выступающая против либеральной системы ценностей, сложившейся еще в эпоху Просвещения. Он зародился как вызов современности с ее бесцветным утилитаризмом и буржуазным прагматизмом. Здесь причудливо соединились возвышенные мечты романтических поэтов, революционный пафос социалистов и всевозможные оккультные доктрины. Опять же, сам по себе фашизм не предполагает ни расизма, ни национализма. Он может быть и "левым", и "правым", интернациональным и националистическим, анархическим и этатистским. Итальянский фашизм был националистическим и этатистским, но не расистским. Фашизм Отто Штрассера - интернациональный, "левый" и анархический, фашизм Адольфа Гитлера - расистский и националистический. Разновидностей фашизма довольно много.

Таким образом, националист может быть как фашистом, так и либералом, как расистом, так и борцом с расизмом. Он может быть и романтиком, и утилитаристом, и атеистом, и глубоко верующим. Единственное, что не совместимо с национализмом, - это борьба за глобализацию и за торжество абстрактных "общечеловеческих" ценностей.

Интернациональная химера

Сознательное отрицание национализма продиктовано не столько глубокими нравственными переживаниями, сколько иррациональной приверженностью вполне определенному утопическому идеалу. Речь идет о вере в объединение всего человечества, всех народов и государств на основе неких универсальных "общечеловеческих" ценностей. Только так якобы будет положен конец любым военным конфликтам, благодаря чему на планете воцарятся вечный мир и процветание. Этот утопический идеал в разных вариантах кочует из одной эпохи в другую, занимая умы представителей совершенно разных народов. Философские кружки, тайные ордена, революционные организации, политические клубы - вот, собственно, та социальная среда, где находит свое искреннее признание упомянутая утопия. Начиная с эпохи Просвещения вера в объединение человечества проникла в массовое сознание, став неотъемлемой частью мировоззрения любого "просвещенного" обывателя. В такой перспективе национализм, с его неизбежным делением на "своих" и "чужих", всегда воспринимается как реальная помеха в деле осуществления этой возвышенной мечты. Неудивительно, что наиболее фанатичные адепты "общечеловеческой" утопии рассматривают националистов как врагов мира и процветания. Хотя такая оценка основана исключительно на субъективных пристрастиях.

Проблема же заключается в том, что слепое упование на утопический идеал серьезно искажает восприятие реальности, побуждая к игнорированию объективных законов, которым подчиняется социальное бытие конкретных людей в конкретное время. Жажда осуществить утопию на практике приводит к попыткам сугубо политическими средствами навязать обществу, целым народам совершенно неестественную систему социальных отношений, подвергая людей диктату надуманных моральных требований. Наглядный тому пример - Россия.

В нашей стране еще с XIX века интернациональную утопию одинаково воспринимали как западники, так и почвенники. Идеалисты и материалисты, социалисты и либералы горячо верили в нравственный прогресс и грядущее процветание всего человечества. Это был наш "бумажный век" (по выражению Томаса Карлейля). С подачи немецкого идеализма в отечественной философской среде зародился миф о русском мессианстве, до сих пор еще претендующий на статус нашей национальной идеи. Согласно этому мифу, на русский народ якобы возложена историческая задача по объединению всех народов в единую "братскую семью". Мифологема "соборности" выдвигалась в качестве реальной альтернативы "прозаическому" национализму. Таков рафинированный вариант интернациональной химеры, вдохновлявшей философствующих помещиков (вроде славянофила Алексея Хомякова) и университетских "богоискателей" (вроде философа Владимира Соловьева). Брутальный вариант этой утопии исповедовали социал-демократы и большевики.

Русский "бумажный век", как и положено, закономерно перешел в свою практическую фазу, когда на протяжении 70 лет народы бывшей Российской Империи принуждали жить по отвлеченным философским принципам. Крах утопии ознаменовался вполне предсказуемым всплеском национального сепаратизма и распространением некогда запретных националистических взглядов в русском обществе. Надо полагать, что вся логика событий посткоммунистической эпохи объясняется именно этой совершенно естественной реакцией на 70-летнее господство утопического идеала в лице большевистской теории и практики. Как раз это очевидное обстоятельство упускают из виду инициаторы и приверженцы так называемых "либеральных реформ".

Миссия либерального "мавра"

Между большевиками и современными российскими либералами есть одно несомненное сходство: и те, и другие являются горячими приверженцами интернациональной утопии. Отсюда - общая для них ненависть к национализму.

Впрочем, в данном случае не столь важно, какие идеи принимают российские либералы в теории. Важно то, чему они объективно содействуют на практике. И в этом смысле их социальная роль выглядит весьма парадоксально. Выступая в теории против национализма, на практике российские либералы оказывают ему неоценимую услугу. Отметим в связи с этим лишь два аспекта их общественно-политической деятельности.

Во-первых, именно либералы содействовали разрушению Советского государства - главного проводника и инициатора воплощения интернациональной утопии. Беспрецедентно ослабив в ходе реформ советские репрессивные органы, либералы невольно расчистили дорогу национализму. Кроме того, навязчивый страх перед возрождением советского авторитаризма вынуждает либеральных политиков всячески препятствовать усилению государственной власти в современной России. Но именно националисты находятся в реальной конфронтации с политическим курсом, проводимым нынешней властью. Кому в этом случае подыгрывают либералы, совершенно понятно.

Во-вторых, поощряя национальный сепаратизм и защищая права этнических диаспор, либералы уже напрямую содействуют национализму и самому архаическому этноцентризму так называемых малых народов. В перспективе это чревато нешуточными конфликтами на национальной почве (что уже происходит). Как мы понимаем, такое положение вещей в корне противоречит идеалу интернационального единения. Спровоцированный либеральной пропагандой национальный сепаратизм на всем пространстве бывшего СССР привел к прямо противоположным результатам: в ряде бывших советских республик национализм, зачастую совмещенный с неприкрытой ксенофобией, уже стал нормой.

Далее, фактически поддержанные либералами "исторические" претензии со стороны национальных меньшинств к русскому народу создают благоприятную почву для усиления русского национализма как неизбежной ответной реакции. А поощряемая теми же либералами неконтролируемая миграция и усиление этнических диаспор придают русскому национализму расистский оттенок. Ситуация складывается таким образом, что для простого русского обывателя вопрос, быть националистом или не быть, становится вопросом не морального выбора, а физического выживания. На фоне столь драматично складывающихся межнациональных отношений любая идеологическая борьба с национализмом превращается в навязчивую морализаторскую риторику, не имеющую никакого отношения к реальной жизни простых граждан России.

В итоге либеральным идеологам грозит участь их коммунистических предшественников, чья предвзятость в социальных вопросах сделала их неспособными адекватно оценивать общественные настроения. По сути, вся современная критика национализма - не более чем стандартный набор дежурных агитпроповских тезисов. Общественная реакция на них вполне предсказуема и на этот раз.

Постмодернистский "штопор" западной элиты

В мировом масштабе миссия либеральных идеологов столь же противоречива, как и в России. Фактическое потворство западных элит национализму в бывших союзных республиках резко диссонирует с декларируемой установкой на глобализацию. Здесь мы наблюдаем ситуацию, когда нормальный государственный прагматизм входит в вопиющее противоречие с провозглашаемой идеологией. Как и в случае с российскими либералами, западная элита на практике содействует тому, что она категорически отрицает в теории. Всплеск самого примитивного этноцентризма (с элементами ксенофобии) в прибалтийских странах, на Украине, в Молдове, Грузии, республиках Средней Азии не только перечеркивает тенденцию на межнациональное единение, но и закладывает принципиально иную парадигму международных отношений, где национализм будет неотъемлемой составляющей официальной политики.

Таким образом, Запад ставит себя в двусмысленное положение. Страх перед возрождением Российской Империи обрекает западную элиту на поддержку самых одиозных режимов, использующих национализм как единственно возможную и наиболее действенную идеологию. Но тем самым Запад неявно придает национализму как таковому статус легитимности.

Естественно, что в таких условиях совершенно бессмысленно говорить о мировой интеграции на основе единых "общечеловеческих" ценностей. "Человечество" все более превращается в идеологическую фикцию, поскольку не замечать реально существующие межнациональные противоречия становится все труднее. Вопреки насаждаемым идеологическим штампам, вместо единого человечества мы наблюдаем сложнейший конгломерат из отдельных народов и государств, далеко не всегда сопоставимых в культурном плане и преследующих свои собственные цели. Похоже, что пресловутое мировое сообщество однажды постигнет участь Советского Союза, когда скрепляющая искусственное единство сила (на этот раз речь идет о западных государствах) утратит свои позиции, и на поверхность вырвется весь назревший конфликтный потенциал. Очевидно, что эпоха вечного мира и процветания так и не наступит.

Параллели

Вполне возможное ослабление идеологического прессинга со стороны Запада в скором времени способно вызвать существенное изменение всей конфигурации общественно-политических отношений внутри Российской Федерации. Официальная ориентация на общечеловеческие ценности при одновременном сохранении национально-государственных образований создают в нашей стране такую же двусмысленную ситуацию, как и в масштабах всего мирового сообщества. Создание любых национально-государственных границ неизбежно порождает и границы культурные, что само по себе ставит под сомнение единение народов России на основе общих ценностей. На этом противоречии, собственно, погорели большевики, заложив в основание Советского Союза мину замедленного действия в виде национальных республик и автономных округов. Та же участь грозит теперь Российской Федерации. Игра в суверенитеты уже сама по себе предполагает создание не только территориальных, но и духовных разграничений между народами. Наличие же вполне легальных национально-государственных границ создает для духовного размежевания наиболее благоприятные условия.

При сохранении этой тенденции народы Российской Федерации чисто психологически будут все дальше и дальше отдаляться друг от друга. Уже на протяжении 15 лет мы наблюдаем попытки отдельных идеологов из различных национальных республик вывести свои народы за рамки русской (а стало быть, российской) истории. Собственно, мы становимся свидетелями генезиса национального самосознания "малых" народов России. В подобных условиях вымышленная единая нация неких абстрактных "россиян" окажется такой же идеологической фикцией, как и абстрактное "человечество".