Так получилось, что современное европейское кино в России находится в несколько элитарном положении, выполняя роль некоей эстетической отдушины для ограниченного круга зрителей, уставших от мейнстрима и бесконечной череды голливудских блокбастеров. Чуть ли не единственный способ более или менее массовой дистрибуции такого кино - различные мини-фестивали, кинофорумы и дни национальных культур.

Один из самых известных фестивалей подобного рода - "Новое британское кино" - прошел в Новосибирске. Почти все фильмы, показанные в рамках семидневного форума, - некоммерческие ленты, созданные режиссерами Соединенного Королевства за последние два года.

Верность традициям

В Новосибирске "Новое британское кино", организуемое Британским Советом, проходит уже в третий раз. Хотя сам фестиваль как традиция появился еще в середине 1990-х годов, когда кино Великобритании цвело особенно пышным цветом, а мир узнал о Гае Ричи и Дэнни Бойле.

За 6 лет существования у "Нового британского кино" сложились свои традиции. Во-первых, все фильмы демонстрируются дважды - днем на языке оригинала, вечером - с синхронным переводом. Во-вторых, на фестивале обязательно показываются ленты начинающих и никому неизвестных режиссеров. Наконец, всегда имеется гвоздь программы - фильм, снятый британским режиссером с мировым именем. На сей раз таких картин было две - "Прощальный поцелуй" (Ae Fond Kiss, 2004) Кена Лоуча и "Испытание любовью" (Enduring Love, 2004) Роджера Мичелла.

Вообще, в этом году можно было увидеть абсолютно разножанровое кино - начиная с документалистики ("Касаясь пустоты" - Touching the Void Кевина Макдональда) и гангстерского фильма ("Слоеный пирог" - Layer Cake Мэтью Вона) и заканчивая параноидальными психологическими драмами ("Травма" - Trauma Марка Эванса) и арт-хаусом ("Наваждение" - Frozen Джульет МакКоэн).

Организаторы фестиваля ставили своей целью сломать дремучие стереотипы и показать современную Великобританию такой, какая она есть, без прикрас и мифических национальных рудиментов типа института джентльменства или чопорного кальвинизма. И эта цель успешно достигнута: вряд ли остался хоть один зритель, кто будет продолжать думать, что Англия - это Чарльз Диккенс, Биг Бен и гренки на завтрак - те пресловутые национальные псевдопризнаки, которые раздражают англичан с той же силой, с какой русских - матрешки, валенки и балалайка.

Особый путь

Cовременное британское кино находится в достаточно специфическом положении, традиционно балансируя между коммерческой голливудской индустрией и рафинированным европейским кино. На практике это дает удивительные гибриды (например, эстетского фильма с социальным реализмом) и жанровые перекосы, когда режиссер мечется от морализаторства и вечных ценностей к разухабистой комедии с классическим черным юмором и наоборот.

Бывший участник фестиваля "Новое британское кино" режиссер Нил Хантер как-то прокомментировал эту ситуацию, сказав, что в Британии существует три типа режиссеров. Одни все делают для того, чтобы уехать в Америку, получив доступ к ее огромным ресурсам, другие сознательно постулируют свою независимость, третьи находятся посередине, считая, что хорошее кино можно снимать и в Британии. Последние и стали участниками фестиваля этого года.

У современного кино Великобритании - свой путь и своя система ценностей, в которой на удивление мало глянца и минимум мейнстрима. Пафос новобританского кинематографа - это социальный пафос, что также нашло отражение в фестивальной программе.

Лейтмотивом кинофорума на этот раз стала тема межнациональных и межконфессиональных отношений: из семи фильмов программы два поднимают проблему столкновения мусульманского и христианского миров. Еще один фильм - "Ясмин" (Yasmin, 2004) Кеннета Гленаана, показанный в рамках фестиваля в других городах, - до Новосибирска не доехал. За ответом на вопрос, почему выбрали именно такие ленты, далеко ходить не приходится: для Англии и, в частности, для Лондона, который со своими пакистанскими, азиатскими и греческими кварталами похож на маленькую модель мира, проблема межнациональных отношений стоит особенно остро.

Один из фаворитов фестиваля, мелодрама Кена Лоуча "Прощальный поцелуй", чем-то напоминает модернизированную версию "Ромео и Джульетты", в которой канонический сюжет обрастает проблематикой современности и откровенно эротическими эпизодами. Это драматическая история любви пакистанца Касима (Атта Якуб) из ортодоксальной мусульманской семьи и ирландки Ройсин (Ева Бирфистл), которая работает учительницей музыки в католической школе. В коллизии двух религий Лоуч показал перегибы и авторитаризм и той и другой, сумев при этом избежать известной тенденциозности. Родители Касима, соблюдающие древние и, в изображении режиссера, косные традиции, уже подыскали ему невесту-мусульманку и требуют разорвать связь с Ройсин. Саму же Ройсин католический приходской священник обвиняет в "жизни во грехе" и ломает ей карьеру. Но Лоучу удалось изобразить межконфессиональный конфликт столь тактично, а драматические отношения главных героев - столь глубоко и трогательно, что кинокартина удостоилась Приза экуменического жюри (религиозное жюри) на Международном кинофестивале в Берлине.

Скандалы и неформат

В качестве острой публицистики на фестиваль привезли скандальнейший фильм Антонии Берд "Гамбургский смертник" (The Hamburg Cell, 2004), который уже был показан на ОРТ, но в прокат так и не вышел по соображениям политкорректности, а после событий этого года в лондонской подземке приобрел в Англии небывалую популярность. Антония Берд известна российскому кинозрителю по провокационному фильму "Людоед" (Ravenous, 1999). "Гамбургский смертник" - не менее провокационная картина, которая представляет собой авторскую реконструкцию событий, предшествовавших терактам 11 сентября в Нью-Йорке. Это полудокументальный фильм, состоящий из кадров хроники, материалов расследования ЦРУ, цитат из Корана и диалектики джихада, идея которого вызревает в гамбургской ячейке "Аль-Каиды". Такой синтетический метод с реконструкцией реальных событий широко используется на британском ТВ.

Главный герой "Гамбургского смертника" Зиад (Карим Салех), который, в конце концов, окажется за штурвалом одного из смертоносных "Боингов", - интеллигент с католическим воспитанием, студент элитного университета. У него впереди блестящая карьера и счастливая семейная жизнь, но он решает стать моджахедом, страдая за "всех угнетенных мусульман", а потом мечется от общины к жене и наоборот.

Многие восприняли этот фильм как очередное размышление на тему "понять значит простить", но ни капли сочувствия к герою, изъясняющемуся лозунгами, не возникает. Новосибирский режиссер Игорь Иваницкий, рассуждая об этом эффекте, провел любопытную параллель: "Быть может, это не совсем уместное сравнение, но то чувство, которое возникло у меня после фильма, напомнило мне мою реакцию на "Американскую трагедию" Теодора Драйзера. Мне не просто не было жаль главного героя, севшего на электрический стул, - он вызывал во мне неприязнь, несмотря на напрашивающиеся намеки на его моральное оправдание. Дело в том, что Драйзер ведет читателя, как и Берд - зрителя, ложными ходами, преследуя прямо противоположную цель - доказать, что, каким бы ни был герой, ему нет оправдания". Кстати, самой Антонии Берд исламские группировки в Европе после выхода фильма даже угрожали расправой.

Абсолютно неформатными картинами, собравшими аншлаги, оказались арт-хаусные фильмы "Наваждение" (2004) Джульетт МакКоэн и "Испытание любовью" Роджера Мичелла. Первый - мистическая драма, история девушки Энни (Ширли Хендерсон), которая разыскивает свою сестру, пропавшую без вести два года назад. Попадая в "мертвую зону" между уличными камерами наблюдения, Энни оказывается в загробном мире, где старик, плывущий в лодке по реке, - это Харон, пересекающий реку забвения. То, что мы имеем дело с мистикой, становится ясно лишь в самом конце, поскольку атмосфера кинокартины сама по себе инфернальна, а главная героиня полфильма бродит по тоскливым валлийским пляжам и краснокирпичным докам.

Роджер Мичелл, снявший в свое время незамысловатую романтическую комедию "Ноттинг-Хилл" (Notting Hill, 1999), на фестивале был представлен потрясающей психологической драмой "Испытание любовью". Это фильм о том, что жизнь может измениться в любую минуту. Главный герой Джо (Дэниэл Крэйг) считает себя виновным в смерти доктора, упавшего с воздушного шара. С тех пор у Джо паранойя: о той трагедии ему напоминают красные воздушные шарики в руках у детей, плоды граната, перевернутая ваза... Эта мания на протяжении фильма превращается в авторские рассуждения на тему "что такое любовь". Интеллектуал Джо озабочен циничной философией в духе Мишеля Уэльбека, считая, что любовь - животный инстинкт размножения, и изводит этим нежно любящую жену. Затем Мичелл вводит в фильм гомоэротические переживания в лице эксцентричного маньяка Джеда (Рис Айфанс). Столь буйное разнообразие любовей приводит к трагическому краху семейных отношений и фиаско всех троих героев.

В роли дебютанта на фестивале выступил небезызвестный Мэтью Вон с гангстерским фильмом о британском криминальном мире "Слоеный пирог". В прошлом продюсер фильмов Гая Ричи, Вон явно подражает бывшему коллеге, так что о "Слоеном пироге" можно сказать коротко - это вариации на тему "Большого куша" и "Карты, деньги, два ствола".

Несколько лет назад на фестивале демонстрировался фильм Марка Хермана "Голосок" (Little Voice, 1998), который мировая кинокритика назвала фильмом с большим сердцем. Те же слова можно сказать и о нынешнем фестивале, показавшем, что современное британское кино - пожалуй, последний закуток в современной масскультуре, где сохранилась искренняя, без глумления и сарказма, любовь к простому человеку.