Как говорит арт-директор картинной галереи «Сибирские Мастера», соорганизатор выставки Олеся Додонова, «свечение подразумевает, что любое творчество — это свет, добро, философская мысль. Художник рисует то, что видит, переосмысливает в собственном свете».

Свечение всегда соотносилось с божественным даром. Свет позволяет видеть, дает жизнь, и первое, что видит новорожденный ребенок, — это свет. Выставка была названа так же, как одна из представленных экспозиций. Ведь картина, если она, конечно, действительно настоящая, приглашает нас в свой мир, который существует на тонкой грани между объективной реальностью и воображением, мироощущением самого художника.

Романтический символизм (жанр, в котором работает художник) — граница между двумя художественными направлениями — находится на стыке, словно свет в момент рождения нового. «Как известно, рождение обычно отождествляется с яйцом, и именно эта тема очень часто присутствует в творчестве художника. Может быть, он хотел ответить на извечный философский вопрос: что же все-таки было раньше — курица или яйцо?» — говорит Олеся Додонова.

Другие образы картин дают ощущение чего-то легкого, светлого, доброго: морской берег, белый парус в борьбе с морской стихией, улица Рима, осенний лес, звуки саксофона и человек — Человек борющийся, Человек преодолевающий, Человек, идущий к свету. Человек, рождающийся заново. Валерий Октябрь никогда не пишет с этюдов, нарисованных на месте. Художник творит по памяти, и остается только поражаться его таланту. И ведь именно пейзаж является основным жанром Октября. Особо впечатляет картина «Римская ночь», где автор отразил ночной вид города. И ночная Италия смотрит с полотна, как будто приглашая прогуляться по ночному Риму в обнимку со страстной итальянкой.

В картинах художника каждый видит свое. Для кого-то это повод подумать, поразмыслить, для кого-то — открыть прекрасное в своей душе, кто-то поражается изысканности красок и образов. Но в одном сходятся все — картины Валерия Октября всегда открывают что-то новое. Валерий Октябрь пишет о своих картинах: «Приподнимается занавес над повседневностью, и образы преображаются, переносясь в ирреальный мир, смешиваясь с земным и божественным…»