Идейными организаторами конференции выступили Академия общественных наук провинции Хейлунцзян и Институт экономики и организации промышленного производства СО РАН (Новосибирск). Участниками форума, на котором присутствовали около 500 человек, стали представители региональной власти, бизнеса и научного сообщества России и Китая. Как шутили ученые, такое количество академиков и членкоров можно встретить или на собрании РАН, или на форуме в Харбине. Китайская сторона выглядела не менее статусной. Компетенция участников вполне соответствовала уровню обсуждавшихся тем — «Эволюция региональной политики», «Китайско-российские отношения в новом веке». Но отличались подходы.

Представители российской науки выносили на повестку дня вопросы, представляющие академический интерес, за которыми не прослеживается в явном виде реализуемая государственная политика или интересы крупного российского бизнеса. Складывалось впечатление, что доклады академиков Александра Гранберга, Валерия Кулешова, в которых прозвучали конкретные предложения по реализации проектов в Сибири, есть собственная инициатива ученых, и им еще предстоит доказать необходимость и целесообразность этих проектов. Доклады же китайских ученых, напротив, идеальный пример организованности и последовательности в действиях правительства, науки и бизнеса.

Точки прорыва

Пожалуй, самым ярким и отражающим суть предложений китайской стороны по развитию российско-китайского регионального сотрудничества стал доклад президента хейлунцзянской академии общественных наук, профессора Цюй Вэя. В характерной китайской манере гиперболы он предложил «при полном понимании мощного потенциала российско-китайского сотрудничества в экономике всеми усилиями осуществить большой шаг в направлении взаимодействия» в области нефтяной и лесной промышленности, сельском хозяйстве, торговле и научно-технической сфере.

Глянем глубже. По словам Цюй Вэя, «для Китая нефтяная безопасность важнее, чем безопасность твердой валюты, поэтому выделяемые правительством Китая инвестиции должны быть направлены на добычу и транспортировку российской нефти, для завоевания Китаем права на приоритетный импорт нефтепродуктов». Сотрудничество в лесной индустрии, по мнению профессора, должно заключаться в переносе «чрезмерной рубки леса из северных провинций Китая в Сибирь», вместе с лесорубами. Для реализации сельскохозяйственного сотрудничества необходимо не только «экспортировать» отдельных тружеников сельского хозяйства, но и мобилизовать целые коллективы предприятий по управлению освоением земель. Взяв за основу численность населения наших стран, можно оценить количественный состав таких коллективов.

Пора заняться имиджем Сибири

Предложения о развитии торгово-экономического сотрудничества заключались в создании современной инфраструктуры: увеличении пропускной способности автомобильных и железных дорог, строительстве моста через реку Хейлунцзян (Амур), предоставлении льгот приграничным территориям. Все это должно способствовать увеличению экспорта из России нефти и леса и, как следствие, росту импорта продукции электронной и текстильной промышленности Китая. Твердой валюте, как отмечалось выше, будет найдено другое применение. Научно-техническое сотрудничество видится в использовании первоклассных разработок российской науки в северных провинциях Китая, поскольку Россия относится к третьеразрядным странам по способности внедрения своих научных разработок.

Доклады остальных участников развивали и поддерживали основные идеи, высказанные выше. Открывшаяся в те же дни 17-я международная Харбинская ярмарка наглядно продемонстрировала озвученные на форуме предложения, а также практические шаги Китая по их реализации.

Товар лицом

Представить свои предложения в те дни в Харбине собралось свыше восьми тысяч россиян. Делегации сибирских и дальневосточных регионов, состоящие из представителей власти, бизнеса, культуры и даже спорта, в меру своей заинтересованности в развитии сотрудничества с Китаем развернули на ярмарке стенды разной величины. Реальный интерес у китайской стороны вызывали экспозиции тех регионов, на которых были представлены сырьевые ресурсы, морепродукты, а также проекты, привлекающие трудовые резервы Китая. Посетителями большей части стендов российских производственных компаний были сами россияне. ()

Китайские компании широко представили текстильную промышленность, электронику, продукты фармацевтики. Открытые павильоны были заняты продукцией автопрома и сельхозмашиностроения. В целом размах мероприятия (масштабы выставочных площадей, количество торжественных приемов и концертов по случаю) соответствовали статусу столь грандиозного события. 

Налицо все признаки классической ярмарки — от крошечного стенда с сушеными грибами до огромной площадки одного из лидеров автомобилестроения. К сожалению, ярмарочный подход к сотрудничеству наблюдался у ряда российских регионов, представленных на выставке. Особенно удручающе в день открытия выглядел стенд Сибирского федерального округа. Все его четыре квадратных метра были заняты буклетами, которые на входе вручают посетителям, а те в свою очередь пытаются их где-то забыть.

Слаженную работу представителей администрации, культуры и бизнеса можно было наблюдать у стенда Омской области и приграничных с Китаем регионов Дальневосточного федерального округа.

В зоне доступа

Примером международного научно-технического сотрудничества и действенного механизма привлечения иностранных инвестиций является Харбинская зона развития (ХРЗ).

Территория свыше 30 тыс. кв. м, на которой работают около 400 предприятий, создана более десяти лет назад при активном организационном и финансовом участии администрации провинции Хэйлунзян и Харбина. Предприятия, работающие в зоне, получают налоговые льготы сроком до десяти лет (сначала полное, а потом частичное освобождение от налогов), компенсацию арендных ставок, бесплатное сервисное обслуживание. В рамках зоны создан промышленный парк китайско-российского сотрудничества, в котором уже сейчас работают 37 компаний. Условия вхождения предприятия в парк и получения льгот — экспорт не менее 70% продукции, экономическая эффективность в два раза выше средней, повышенная экологическая безопасность.

Руководство зоной развития осуществляет административный комитет ХЗР, заместитель председателя которого господин Фэй Юйхай с помощниками из отдела по сотрудничеству с Россией за два часа подробно рассказал о принципах работы и задачах, решение которых берет на себя администрация, провел краткую экскурсию. В тех компаниях, которые удалось посетить, мы увидели подтверждение словам зампреда ХРЗ: производство высокотехнологического оборудования, средняя занятость — 30–35 человек, оборот — 1–1,5 млн долларов в год, налоговые и арендные льготы, бесплатная сервисная поддержка.

Самым ярким впечатлением стала пресловутая сервисная поддержка: администрация ХЗР усовершенствовала принцип «одного окна» до «одного кабинета». В одном помещении, даже не через окно, можно зарегистрировать компанию (для предприятий с иностранным капиталом срок регистрации — два дня), сдать декларации по налогам, согласовать свое производство с пожарными, СЭС, ветнадзором, встать на учет в торгово-промышленной палате, провести таможенное оформление, подобрать персонал, изготовить копии и штампы. В этом кабинете сидят не консультанты или посредники, а сотрудники министерств и ведомств: таможенник, два налоговых инспектора (по местным и федеральным налогам), пожарный и другие. Всего около 20 человек.

В отдельно стоящем пятиэтажном здании предприятиям созданы современные условия для проведения переговоров, обучающих семинаров, отдыха, встреч, переводов документации, пользования технической библиотекой.

Ответ на вопрос, почему иностранные инвестиции идут в Китай более высокими темпами, чем в Россию, глядя на все это, становится очевидным.

Наша роль

Безусловно, в предложениях нашего соседа менять лес на рабочую силу есть логика: и лес, и китайцы имеют свойство воспроизводиться, при этом, правда, скорости и конечные результаты разные. Анализируя такие предложения, а также прямоту, с которой идеи высказываются высокопоставленными чиновниками и учеными, невольно задаешь себе вопрос о репутации СФО. А ведь раньше Сибирь играла ключевую роль в истории России и Советского Союза. В разные периоды роли были разные — место, где можно было спрятаться, место, куда эвакуировали заводы, место, откуда «качается» сырье.

Если взять за отправную точку тезис о Сибири как о сырьевом придатке, то предложение китайских друзей выглядит вполне приемлемым. Решение Китаем задачи удвоения ВВП приведет к росту потребности в энергоносителях. Естественно, ставка делается на российские нефть и газ. И если российские добывающие компании недостаточно инвестируют в освоение новых месторождений и строительство транспортных магистралей до китайских потребителей, то это готов делать Китай.

Некоторые наши политики и представители крупного бизнеса высказывают мнения о нецелесообразности развития Сибири. Дескать, зачем развивать и строить города, транспортные магистрали, создавать перерабатывающие производства, если лес валить и нефть качать могут вахтовики? На фоне таких заявлений разумным выглядит и предложение об экспорте из Китая рабочей силы: ведь соотношение «цена–качество», если его применить к рабочей силе, будет однозначно в пользу китайцев. Отталкиваясь в дискуссиях о стратегическом сотрудничестве от таких постулатов, все, на что мы можем рассчитывать, — это более выгодные условия сделок. Мы продадим не метр трубы, а полметра, недра уйдут не за доллар, а за два, что в общем-то может трактоваться как заслуга переговорщиков, но принципиальной сути взаимоотношений не поменяет.

Давайте взглянем на Сибирь с другого ракурса. На геополитической карте мира мы увидим бурно развивающуюся промышленность на юго-востоке от Сибири и Европу на западе, которая, с одной стороны, выступает поставщиком технологических решений, а с другой — потребителем результатов их применения. Такой обмен может работать только при эффективном функционировании канала товарно-денежных отношений. И если денежным переводам уже давно не важны расстояния, то товары все еще могут перемещаться по суше, воздуху и воде. Вырисовывается образ Сибири как транспортного коридора Запад–Восток. Развитие автомобильных и железных дорог, аэропортов должно идти с использованием технологического преимущества Запада и внедренческого опыта Востока.

За развитием транспортной инфраструктуры должно следовать формирование инновационной и внедренческой привлекательности региона. Создание технопарков при наличии вузов и академических институтов потребует относительно небольших инвестиций из бюджета страны. Заявленные планы превращения России в энергетическую сверхдержаву легко реализуемы в ближайшей перспективе за счет ресурсов Сибири и при условии высоких цен на эти ресурсы. Для сохранения такого статуса в среднесрочной перспективе в создаваемых технопарках должен быть совершен инновационный прорыв в области производства энергии альтернативными способами.

Побрендируем?

Формирование нового бренда Сибири должно стать первоочередной задачей как государственных, так и частных структур. Капитализация Сибири, основанная на оценке инновационного потенциала, на несколько порядков выше капитализации сырьевых ресурсов. Потому новый образ должен вызывать у соседей желание инвестировать в инновационные разработки, развитие транспортной и логистической инфраструктуры, а не желание купить сырье. Безусловно, в краткосрочной перспективе задача создания бренда «Сибирь — территория инноваций» более сложна и менее рентабельна, чем торговля ресурсами. Но именно ее решение позволит достичь стратегического результата в среднесрочной перспективе.