Группа «Белон» первой из отечественных угольных компаний провела размещение своих акций среди иностранных и российских инвесторов. Участники фондового рынка, несмотря на заметное падение индексов в тот период, с интересом восприняли предложение: 1,5 млн акций оказались проданными по цене 38 долларов за штуку. В результате «Белон» получил 57 млн долларов в свой оборот, а капитализация компании по завершении размещения составила 437 млн долларов. О принципах привлечения финансирования и управления компанией рассказывает ее президент Андрей Добров.

Готовность номер один

— Андрей Петрович, «Белон» приступил к масштабным заимствованиям на фондовом рынке путем частичного размещения акций, но только среди частных инвесторов. В чем суть такого шага?

— Мы привлекаем ресурсы уже достаточно давно. Сейчас просто сменился инструмент. Например, в начале года мы разместили первый из двух траншей облигационного займа на 1,5 миллиарда рублей. Второй — на два миллиарда — проведем в декабре этого либо в январе следующего года.

Теперь что касается IPO. Да, мы частично разместили акции на рынке. Почему частично? С учетом того, что есть глобальная цель стать высококапитализированной компанией, выход на международный рынок (IPO на Лондонской фондовой бирже, LSE), частичное размещение, это своего рода тренировочный этап. Теперь наша компания соответствует всем стандартам LSE. Мы полностью раскрыли информацию, подготовили всю отчетность, с нами работали ведущие международные юристы. Технически мы готовы к размещению на лондонской бирже уже сегодня. Но мы не выходим на LSE, поскольку еще не достигли нужного статуса компании с точки зрения размеров капитализации. Если компания имеет капитализацию ниже необходимого уровня, если размещает пакет акций меньше определенного объема, то она, как правило, не пользуется популярностью у инвесторов и не будет иметь успеха на бирже.

— А когда вы будете готовы?

— В конце 2007-го – начале 2008 года. Как и заявлено в стратегии развития компании.

— По результатам размещения капитализация компании «Белон» составила 437 миллионов долларов. Этого недостаточно для выхода на LSE?

— Пакет акций, который размещается на LSE, должен быть не менее 150 миллионов долларов. Не менее. Потому что в противном случае будет очень низкая ликвидность для последующих торгов. Для такой площадки, как LSE, этот пакет даже маловат, хотя это считается нижним порогом. Желательно, чтобы стоимость пакета акций была в пределах 200–300 миллионов долларов. Тогда интерес со стороны крупных инвесторов будет более высоким. Мы встречались с представителями нескольких фондов, которые дали понять, что их корпоративные стандарты на тот момент не позволяли вкладывать в нас деньги.

Чтобы чего-то добиться, в любой работе надо поднимать планку как можно выше

— Вас устраивают полученные результаты размещения или вы ожидали большего?

— Чтобы чего-то добиться, в любой работе надо поднимать планку как можно выше. Мы планировали разместить больший пакет акций и таким образом привлечь порядка 100 миллионов долларов. Этого результата мы не достигли, но размещение, тем более первое среди российских угольных компаний, — это однозначный успех для нас. Оно прошло в то время, когда не только рухнул российский фондовый рынок и мировой, практически все индексы провалились. Из-за этого 14 компаний отменили IPO. Инвесторы серьезно паниковали, спасали собственный капитал. Вариантов было два: либо уходить, либо принять кардинальное решение и работать с инвесторами индивидуально. Мы сократили их круг до десяти (первоначально рассматривались более ста), сократили размещаемый пакет с 21,5 до 13 процентов. Больше размещать оказалось невыгодно. При этом решили не продавать более двух–трех процентов одному инвестору. Чтобы не было внешнего влияния на бизнес, ведь 10 процентов — это уже включение в совет директоров и еще ряд прав.

— Готовы ли вы продать блокирующий пакет акций или всю компанию?

— Я встречаюсь с массой инвесторов, и они все время задают этот вопрос! В ближайшее время мы не собираемся дополнительно размещать акции. У нас есть мощная инвестиционная программа развития предприятия, рассчитанная на три года. Это первый этап нашего стратегического развития. И нам его нужно завершить. Но биржа — это только этап. Самое главное — полная модернизация предприятия, строительство новых фабрик, увеличение мощностей добычи. Пока этого не случится, мы не будем дополнительно продавать акции.

Мы — сбалансированная компания, объединяющая направления по добыче энергетического и коксующегося угля. Предложения о покупке поступали от металлургов, от энергетиков, в том числе из-за рубежа. Но им интересно рассматривать отдельные виды бизнеса компании. Если найдутся стратегические инвесторы, готовые нас полностью поддерживать, мы рассмотрим такие предложения.

— Есть ли привлекательные для вас угольные или какие-то другие активы за рубежом?

— Каждую покупку мы оцениваем в соответствии с нашей стратегией развития. Сейчас нам интересны несколько иностранных проектов.

Менеджерский пул

— Давайте поговорим о подходах к управлению. Какие цели преследует «Белон», используя систему независимых директоров?

— Если компания намерена стать публичной, то она обязана соответствовать стандартам. Если мы говорим о Нью-йоркской фондовой бирже (NYSE), то там сверхжесткие нормы. И вы становитесь заложником этих норм и формул. Если их не соблюдать, то попасть на биржу невозможно. LSE — более либеральная биржа. Но на ней тоже есть правила. Один из них — наличие независимых директоров в составе совета директоров, которые имеют свою точку зрения и принимают соответствующие решения. Это такой особый тип культуры компании, в том числе корпоративной. Так что появление независимых директоров — это логичный этап нашей работы.

У российского бизнеса есть своя специфика, которую на Западе никогда, как мне кажется, не поймут

— В чем преимущества такого типа менеджмента?

— Изменился ход проведения совета директоров — изменился уровень открытости. Если некоторые вопросы у нас не затрагивались, то теперь независимые директора, с учетом своей ответственности, поднимают их, задают тон заседаниям совета, интересуются теми вещами, которые ранее не были публичными. На менеджмент это накладывает дополнительную нагрузку, но с другой стороны хорошо дисциплинирует. Сегодня российский бизнес приближается к уровню западного менеджмента.

— Как отбирались независимые директора?

— В свое время я попросил Алана Купера, профессионального финансиста, рассмотреть возможность работы в нашем совете директоров. Он был у нас одним из консультантов по западному финансированию. Согласие Алан дал не сразу — такого уровня специалисты просто так решения не принимают. Он долго думал, при этом вопрос денег его мало волновал. Для него были важны статус и репутация.

А Дэвида Пула, проработавшего всю жизнь в банках, мы пригласили уже совместно с Аланом. Делали мониторинг рынка и искали того, кто помимо всего прочего владел бы русским и имел хорошее образование и опыт по финансам и аудиту.

— Будет ли продолжаться «набор» директоров?

— Мы открыты для этого. Теперь у нас 13 процентов акций находятся в свободном обращении, если миноритарии объединятся, то одно место в совете директоров будет за ними.

— «Белон» на рынке уже 15 лет. Развилась ли у вас за это время своя философия, свое понимание того, как необходимо вести бизнес в России?

— У российского бизнеса есть своя специфика, которую на Западе никогда, как мне кажется, не поймут. И мы это даже объяснить им не сможем. В то время, когда мы начинали работать, стояла задача поднять и развить производство. Философия нашего бизнеса заключалась в том, что мы хотели быть рядом с российским производителем, работать с ним и строить на базе этого компанию. Бизнес многих людей, начинавших тогда же, но сделавших ставку на посредничество и торговлю, сегодня уже не существует.

Есть такая теория жизненного цикла, в соответствии с которой любая компания проходит этапы младенчества, юности, зрелости. Мы прошли их за крайне короткий срок. Мы не могли себе позволить принимать решения долго, обдумывать свои шаги полгода или год. Принимали решение мгновенно, хотя и затем возникало множество различных проблем. При этом мы выработали такой иммунитет к жизни, что, несмотря на смены правительства и дефолты, компания успешна. И это характерно не только для нашей компании. Все, кто пережил этот сложный период, закалились. Стали гибкими, адаптивными, многофункциональными.

Философия нашего бизнеса проста. Мы никогда не нарушали взятых на себя обязательств. Четкость в исполнении своих обязательств — это норма бизнеса номер один. Так мы наработали серьезный авторитет в финансовых структурах и среди партнеров. Поэтому порядочность в выполнении обязательств я бы назвал главным положением философии нашего бизнеса. А выжить во всех тех коллизиях, которые тогда происходили в экономике страны, помогла работа в команде единомышленников. Ну и, наверное, в любом бизнесе должен быть лидер, человек, который его двигает. Причем не только на уровне первого лица, но в средних звеньях компании. Без него бизнес не развивается. К сожалению, пока в России нет школы лидерства, нет преемственности.