Не так давно в лексиконе чиновников Иркутской обладминистрации появилось новое слово — «Форсайт». Это произошло после того, как губернатор области Александр Тишанин в январе побывал в Австрии в штаб-квартире ЮНИДО (UNIDO, специализированное учреждение ООН по промышленному развитию) на презентации программы активного прогнозирования Форсайт. А вскоре было решено разрабатывать пилотный проект программы для реализации на территории Иркутской области. К работе над ним привлечены как эксперты ЮНИДО, так и представители бизнеса, научной общественности региона. Доклад о Форсайте будет представлен на Байкальском экономическом форуме. А после его всестороннего обсуждения, по мнению заместителя главы администрации Иркутской области Владимира Третьяка, начнется конкретная и целенаправленная работа.

— Владимир Петрович, в начале 1990-х какое-либо планирование в регионах фактически отсутствовало. Потом все же пришли к осознанию его необходимости. Стали появляться программы социально-экономического развития. В Иркутской области, помимо обычного планирования, в качестве инструмента прогнозирования перспектив развития выбрали Форсайт, который в России практически неизвестен. В чем его суть и отличие от обычных планов или экономических прогнозов?

— В переводе английское Foresight означает взгляд в будущее, видение. И это не совсем прогнозирование. Прогнозы обычно составляют ученые на основании различных методик, начиная с простой экстраполяции и заканчивая сложнейшими экономико-математическими моделями. Форсайт отличается тем, что в нем участвуют помимо ученых еще три группы людей: представители власти, бизнеса и общественности. Или, говоря иначе, власть, производители и потребители товаров и услуг. Это такой инструментарий прогнозирования, который строится на консенсусе взглядов разных категорий граждан, причем у них по каким-то вопросам могут быть диаметрально противоположные позиции. Но в рамках Форсайта при обсуждении тех или иных проектов они достигают некого согласия. Я не идеалист и не считаю, что абсолютно все можно согласовать, но ключевые моменты — да. И тогда начинаем двигаться дальше.

Почему некоторые проекты, вроде бы перспективные и интересные, годами, а то и десятилетиями пылятся на полках? Потому что ресурсы всегда ограничены и нужен выбор. Раньше выбирало государство, в нынешних условиях может выбирать и бизнес. Но односторонний выбор чреват нежелательными последствиями. Риск таких последствий практически сводится к нулю, если видение проектов согласовано между четырьмя группами: учеными, властью, производителями и потребителями. Позиция последних особенно важна: если есть потребитель, готовый платить за определенную продукцию, у производителя появляется понимание, в какую сторону идти, а у власти — представление, что же на самом деле является приоритетным.

Тем более что Форсайт — это не какой-то одномоментный документ, который мы разработали и сказали: вот такое у нас видение на 100 лет вперед. Нет. Это непрерывный процесс. Допустим, нарисовали видение на ближайшие 30 лет. Дальше рисуем дорожную карту, обозначаем, какие решения принять, где ресурсы сконцентрировать.

— Вполне могу представить в обсуждении проектов участие конкретных ученых, представителей власти и бизнеса. А как вы узнаете мнение так называемых потребителей, чью позицию называете особенно важной?

— Форсайт должен быть тесно увязан с такими процессами, как развитие и, самое главное, структурирование гражданского общества. Я категорически не согласен с утверждениями, которые частенько мелькают в прессе, о том, что в России нет гражданского общества. Оно есть и достаточно развито. Но развито в той степени, насколько это сегодня ему удобно. Людям небезразлично, что происходит вокруг. Пример с проектом нефтепровода Восточная Сибирь – Тихий океан — доказательство. Проблема в том, что гражданское общество не структурировано. А если человек не входит в какую-то организованную гражданскую структуру, то все его даже самые дельные рассуждения — это лишь разговоры на кухне.

Поговорили, покритиковали власти, выпустили пар и на этом все. Многие не верят, что может быть по-другому. Должны появиться институты, аккумулирующие такие разговоры на кухне и доводящие их в обобщенной форме, может быть в виде готовых предложений, до людей, принимающих решения.

— Форсайт успешно применялся в странах Европы, но обычно в масштабах всего государства или даже нескольких. Получится ли использовать его в отдельно взятом регионе?

— Очень хороший вопрос. Да, мы понимаем, что подобного опыта просто не существует. Но ведь все когда-то делается впервые. Если говорить, что Форсайт в России не применялся, а потому неизвестно, получится ли и стоит ли затевать, то конечно лучше и не браться. Мы же уверены: все должно получиться. Иркутская область — достаточно ресурсоемкий регион, который ждет в ближайшие годы бурное развитие. Это подтверждает и серьезное исследование, которое, кстати, проводили ваши коллеги из «Эксперта» весной этого года. Ожидается приток инвестиций, примерно 18 миллиардов долларов в течение десяти лет. Сейчас мы осваиваем около миллиарда в год, значит придется осваивать в три–четыре раза больше. Это будет зависеть от того, как смогут реализовывать свои стратегии крупные компании, работающие в регионе. Задача администрации — создать для них такие условия, при которых они начнут осуществлять свои проекты, допустим, не в 2015 году, а лет на пять–семь раньше. Вот для этого и нужен Форсайт как инструментарий, содержащий элементы активного влияния на будущее.

Как составляются программы социально-экономического развития? Упрощенно можно сказать так: за основу берутся существующие тенденции, добавляются возможные и необходимые изменения, а дальше нужно убеждать федеральный центр и потенциальных инвесторов в том, что это очень перспективно, требуются деньги. То есть выступать в роли просителей. Форсайт предполагает нечто иное. Когда четыре группы людей, о которых я говорил выше, обсудили тот или иной проект и пришли к единому мнению, у инвесторов появляется четкая ориентировка, куда вкладывать средства. И просить ничего не надо.

— Если говорить о средствах, разработка любой серьезной программы требует опытных специалистов и немалых денег. Как будет решаться эта проблема?

— Пока мы эти вопросы решаем без денег. Пытаемся консолидировать гражданские институты, создать определенную базу. Ведь деньги куда притекают? Туда, где есть интерес у людей. Во времена перестройки мне довелось участвовать в разработке разных проектов. Отношение у большинства было такое: дайте денег, мы сделаем. Давали денег — действительно, что-то делалось. Заканчивалось финансирование — работа останавливалась. Поэтому моя позиция такая, хотя она не всеми понимается и принимается: люди начинают работать, показывают определенные результаты, и только тогда имеют право сказать, что для улучшения результатов требуется то-то и то-то. Понятно, совсем без денег не обойтись. Поэтому создан Фонд поддержки гражданских институтов. Он будет существовать на взносы бизнесменов, заинтересованных в развитии региона. Финансировать из фонда предполагается только те проекты, которые признаны всем сообществом приоритетными.

— Вы хотите сказать, что на Форсайт деньги из бюджета не планируются?

— Совершенно верно. Более того, я убежден, что если выделить деньги на Форсайт из бюджета, получится некое подобие программы социально-экономического развития.

— В рамки Форсайта вписывается и оригинальная идея о создании агломерации на базе трех городов региона — Иркутска, Ангарска и Шелехова. Но она вызвала неоднозначную реакцию. Кто-то эту идею поддерживает, кто-то считает утопией. А как вы реально представляете себе такое объединение, что это даст области?

— Объединение городов — не наша выдумка. Идея агломерации, что называется, витала в воздухе. Еще когда строился Ангарск, планировалось его постепенное слияние с Иркутском. То же самое можно сказать и о Шелехове. Госплан, как бы его ни критиковали, всегда работал на перспективу. Бывали просчеты в деталях, но по большому счету все делалось правильно. Сегодня в пределах Иркутска, Ангарска и Шелехова проживают 37 процентов населения Приангарья. Предприятия, расположенные на этих территориях, дают 54 процента валового регионального продукта и генерируют 40 процентов прибыли области. Можно констатировать: на базе трех городов стихийно формируется агломерация, особенно если учесть, что уже сейчас не редкость, когда человек живет в Шелехове, а работает в Иркутске.

Очень важно этот стихийный процесс направить в нужное русло, чтобы создать современный мегаполис. Территория позволяет спланировать и многоэтажные микрорайоны, и обширные зоны малоэтажного строительства. Главное — транспортная инфраструктура. Она должна быть такой, чтобы человек из одной точки агломерации мог добраться в любую другую не более чем за один час. Речь, конечно, идет в первую очередь об электротранспорте. Затем — автобаны. Сегодня все мегаполисы задыхаются от пробок на дорогах, и с этим в большинстве случаев ничего невозможно сделать. Мы же можем сработать на опережение и заложить в планах трассы на четыре–пять полос. Дальше. Каждый город имеет свою систему водоотведения. Где-то лучше, где-то хуже. Когда внутри города начинается застройка свободных пятен, резко возрастает нагрузка, приходится принимать срочные меры. Мы предлагаем весь район рассмотривать не с точки зрения латания дыр в конкретных местах, а с учетом развития всей территории в целом. Я не говорю, что завтра мы все силы бросим на строительство очистных сооружений повсеместно, но зато будем точно знать, где эти очистные требуется строить, и ничего другого там возводить не позволим. То же касается энергоснабжения, связи, сервиса.

— Ну уж здесь-то без бюджетных денег не обойтись…

— Подходы могут быть разными. Мы во многом рассчитываем на частно-государственное партнерство. Убежден, если с помощью Форсайта правильно сориентировать бизнес, то инвестиции обязательно пойдут.