Сибирь
— Ну, я везу «газель» с товаром. Вот сидит инспектор таможни. Я с ним совершенно не знаком. Он — не слепой, видит, что я везу, понятно, не для себя: шмотки, они все упакованные, новые, и сумки почти одинаковые. Говорит мне сразу: у вас коммерческая партия, вы едете на склад. Пошлину и не предлагает заплатить, поскольку с тридцати-то пяти кило это будет мама, не горюй! Полторы сотни евро будет, а я получил за перевозку всего ничего. Тогда он просто говорит: я задерживаю ваш товар на складе, можете делать потом что хотите. А пошлины никто с неторгового оборота не берет.
Таможенники в приватных беседах сами признают, что пошлины завышены и экономически нецелесообразны. Я понимаю, если бы я вез, допустим, эксклюзивные вещи от Версаче. В своем шифоньере ехало бы каждое платье коллекционное весом полкилограмма. Тогда бы я, конечно, заплатил эти евро. Но я ведь ширпотреб везу.
Подхожу к таможеннику и говорю: брат, ну ты же все понимаешь. Давай, может, договоримся, и поеду я дальше с Богом. Ну, он смотрит, припоминает, вроде меня раньше видел, вроде ничего, вроде я его не сдам тут же. Глядишь, я и проехал. Считай, что шесть тысяч с «газели» парень поймал.
А что делать? Эти таможенные ребята включили в постановление фразу, что принадлежность товара (для себя или на продажу) определяет инспектор таможни. Если бы этой фразы не было, то принадлежность, естественно, определял бы не инспектор. А сейчас, зная, что плетью обуха не перешибешь, переносим это спокойно.
